Недосягаемый соблазн

Грей Р. С.

Я улыбаюсь и киваю.

Его лицо освещено только мягким светом экрана компьютера. У него пятичасовая тень и усталые глаза. Он, наверное, весь день не двигался с этого места.

— Как продвигается статья?

— Мне пришлось полностью переписать сегодня утром. Я как-то потерял нить темы.

— А сейчас? — спрашиваю я, прижимая

руку к его груди прямо над сердцем, чтобы почувствовать ритм.

— Думаю. Лучше. Я не узнаю, пока не перечитаю утром. Это все еще может быть полной тарабарщиной.

Я смеюсь, потому что знаю, что это не так. Эйден до смешного хорош в том, что делает. Он все еще работает в «Таймс». После его импровизированного возвращения в Техас позвонил его редактор, и они заключили сделку. Эйден мог бы продолжать работать на них на внештатной основе. Он согласился бы на частичное сокращение зарплаты в обмен на меньшие требования к командировкам. У нас все хорошо вышло. С нашей совокупной зарплатой мы могли позволить себе купить и отремонтировать старый дом. Для этого требовалось много любви. Я съеживаюсь, думая о том, в каком состоянии было это место, когда мы только его купили.

Мы не торопились ремонтировать его, по ходу дела научившись делать большую часть сами. Мы вырвали ужасный оранжевый ворсистый ковер и сорвали темно-бордовые обои, которые, казалось, доминировали в каждой комнате. Мы обновили шкафы на кухне и купили новую бытовую технику. И, конечно, ему все еще не помешали бы некоторые обновления. Оригинальные деревянные полы скрипят. Ванна на когтистых лапах в главной ванной комнате иногда протекает. Время от времени входная дверь сдвигается и решает, что не хочет закрываться должным образом.

Но мы живем здесь уже три года. Это наш дом, место, где мы приспособились к жизни молодоженов, место, где мы еще глубже полюбили друг друга, и, возможно, место, куда мы однажды приведем домой детей. Либо так, либо мы найдем брата для Стэнли. Что бы ни принесла

жизнь, мы встретим это вместе.

— Ты дальше будешь работать?

— Еще немного, — кивает Эйден.

Понимаю. Срок.

Я пытаюсь встать, чтобы позволить ему вернуться к работе, но он удерживает меня у себя на коленях.

Я смеюсь и прошу его отпустить.

— Нет, все в порядке. Я все еще могу писать, — говорит Эйден, обнимая меня за талию, чтобы дотянуться до клавиатуры. Он начинает печатать, и я смеюсь еще громче.

— Эйден.

— Ш-ш-ш. Я работаю.

Я снова пытаюсь высвободиться из его хватки, но он снова удерживает меня.

— Тебя не было весь день, — говорит он обиженно. — Просто останься еще на немного.

Я перестаю бороться с ним и смиренно вздыхаю. Эйден не собирается отпускать меня, а я слишком устала, чтобы продолжать попытки, поэтому я устраиваюсь рядом с ним поудобнее, прежде чем положить голову ему на плечо. Я вдыхаю запах Эйдена, и это успокаивает меня. Он снова начинает печатать, и несколько мгновений я наблюдаю за тем, как его пальцы двигаются по клавиатуре, поражаясь словам, которые, кажется, так легко вылетают из него. Разве ему не нужно остановиться и подумать о том, что он собирается сказать? Как его мозг работает так быстро?

Потом мои глаза начинают затуманиваться, и я закрываю их, всего на секунду, просто чтобы дать им отдохнуть.

Я слушаю ровный стук сердца Эйдена. Моя щека двигается вместе с подъемом и опусканием его груди, и непрерывный ритм его дыхания начинает мешать мне бодрствовать.

В какой-то момент, когда я больше сплю, чем бодрствую, Эйден целует меня в лоб и шепчет, что любит меня.

Я бы сказала ему то же самое, если бы могла, но я слишком устала. Слишком.

Нужно просто подождать до утра.

КОНЕЦ!