Недотрога для тирана
Шрифт:
Я уже сползаю с барного стула, отчетливо ощущая, что задница успевает приклеиться к сиденью, ибо коктейль протек, куда не надо, когда мое внимание привлекает выкрикнутая знакомая фамилия.
– Ты охренел, Каримов! – ревет один из парней, по виду у него забрало уже упало.
Две девчонки в компании с визгом прыскают в стороны, понимая, что под стрелой лучше не стоять.
Того, к кому обращается парень держат под руки двое. Мне его видно плохо. Высокий, темноволосый и широкоплечий. Каримовых в городе наверняка не одна семья, но сомнения развеивает один из удерживающих:
– Дан, не стоит
Каримов стряхивает его руку.
– Это уж мне решать!
– Не трогай ее! Отвали! – сжимает кулаки его оппонент.
– Тебя не спросил! Подойдешь к ней сам – пожалеешь!
Очуметь! Как в любимых книжках! Пока я размышляю на тему, в чем суть претензий между двумя молодыми баранами, мимо меня вихрем проносится белый смерч, обдавая меня знакомыми духами.
– Дан! – голос Алсу непривычно строг. – Что тут происходит?
– Отстань, – отмахивается от сестры Дан, продолжая сверлить взглядом противника.
– Я-то отстану, но только в следующий раз бармен позвонит не мне, а брату!
Я кошусь на парня за стойкой, в руках которого действительно зажат телефон. И когда только успел? А Алсу на метле прилетела, что ли?
Каримову совершенно не нравится, что его отчитывает сестра, но и спорить с ней – ронять репутацию самостоятельного.
Психанув, он выходит из «Амандин», за ним тянутся пара дружков и одна из девчонок, вторая виснет на оставшемся забияке.
И спектакль тоже кончился, пора домой. Я завершаю свое сползание со стула и задумываюсь, стоит ли мне посетить уборную и попытаться смыть сладкое с кожи, или наплевать.
– А ты тут зачем? – перед моим носом нарисовается палец с прекрасным перламутровым маникюром.
Офигев, я поднимаю глаза на Алсу, которая напоминает разъяренную ведьму.
– А пофиг зачем! Сейчас я с тобой поговорю как следует, стерва!
Глава 23
– О чем мне с тобой говорить? – делаю я удивленные глаза. – Иди, кудахтай над братом.
– Чего? – Алсу даже подается вперед, настолько ее шокирует, что я не глотаю ее наезд молча. Я не Анечка Лялина. Со мной такие фокусы не прокатят.
– Что и требовалось доказать. Для некоторых особей поедание куриц – каннибализм. Говорю, еще раз у тебя твоя отработанная схема не выйдет! – вызверившись, отвечаю я. – Проваливай.
М-да, и Лизка была бы от меня в шоке. Слишком интеллигентная девочка. Может, и к лучшему, что ее нет. Она наверняка бы стала меня успокаивать, а мне страсть как хочется чьей-нибудь крови.
По моим ощущениям, Алсу в таком же состоянии, так что мы можем приятно провести вечер, царапая другу глаза.
– И не подумаю, – вскидывает голову она, не забывая тряхнуть шикарной блестящей черной гривой, от чего у пары парней за барной стойкой случается коллапс, они замирают, не донеся стакан до рта. – Ты ст…
– Да, стерва, и этим горжусь, а ты пока не тянешь. Мала еще.
– Слышь, бабуля, ходи на свои вечеринки для тех, кому за сорок, нечего на чужое рот разевать!
Что? За сорок?
Я, не удержавшись, бросаю взгляд на зеркальную стену за спиной бармена. Нихрена я не выгляжу на сорок! Мои родные двадцать четыре! Зря эта сучка рот открыла!
Сдув со лба кудряшку, я
– Девчули, какие вы страстные, – восхищается пьяное нечто, которому пиво на жаре мозг затмило. – Может, ко мне?
– Отвали, – синхронно окрысиваемся мы с Алсу на него.
Будет еще тут мешать светской беседе.
– Барышни, – встревает один из тех, кто гипнотизировал выразительные тылы врагини. – У вас все хорошо?
Мы закатываем глаза. В поле зрения мне попадает бармен, который делает то же самое. Походу, давно тут работает. Жизни уже нюхнул.
В подтверждение моей теории он ставит перед нами два бокала: один с мохито, другой с чем-то вроде «Бейлиса».
Ну-да. Нам испортили прекрасный повод поскандалить. Тяжело лаяться с кем-то, кто вместе с тобой отбривает третьего. Мы отпиваем каждая из своего бокала, а затем, не отрывая взгляда друг от друга, мы кладем на барную стойку свои сумочки, как дуэлянты: ее белый клатч против моего тоута, и садимся на соседние барные стулья.
– Набор шотов из текилы, – кидаю я заказ парнишке.
– Два набора, – поправляет меня Алсу.
Все-таки зря я ее курицей назвала, умненькая.
Минуту спустя, старающийся не показывать своего веселья бармен, ставит перед нами две доски, на каждой из которых десять стопок текилы, украшенных долькой лайма и соленой каймой по краю.
– Закуска? – осведомляется он.
Алсу машет на него рукой, прогоняя как барыня холопа.
– Закуска для слабаков.
Рисковая девчонка, Марат наверняка и не подозревает, что Алсу не белый пушистый кролик. Я с сомнением смотрю на двадцать рюмок, и припоминаю наставления бывшего парня, который учился на пищевой химии в Политехе. Если ему верить, то текилу лучше ни с чем не мешать. А ему верить стоит. Прощай печень. Здравствуй тяжелое похмелье. На этой жизнеутверждающей мысли я заливаю в себя первый шот. Алсу не отстает.
– Бесишь меня, – выдыхает она.
– Как я тебя понимаю, – отвечаю я, сощурив глаз от феерической кислоты лайма, которым я пытаюсь перебить вкус текилы.
– Ты даже себя достала?
– Мои таланты безграничны, но не настолько. Я о тебе.
– Я тебя бешу? – вспыхивает Алсу и приговаривает еще один шот. – Ты откуда-то вылезла и мешаешь мне все время.
– Ты чего-то путаешь, – не соглашаюсь я, мотая головой и тут же об этом жалею. Текила, удачно упавшая на ром из мохито, дает в голову. Как истинно русская, я вышибаю клин клином и опрокидываю еще одну стопку. – Я тебя вижу второй раз в жизни, и оба раза ты нарываешься первая.
– А это потому, что я вижу тебя, где не надо!
– Я так понимаю, где не надо – это рядом с Юдиным? – хмыкаю я, обсасывая еще одну дольку. Вторая пошла бодрее. – А сейчас я тебе чем помешала?
– Сейчас ты попалась под руку. Слушай сюда, кудрявая, мне не нравится, что ты трешься рядом с Мишей. Мне не нравится, что вместо того, чтобы приехать туда, где я его жду, он таскается туда, где ты. И мне не нравятся эти ваши переписки!
– Фигасе у тебя жирные запросы! – восхищаюсь я, слизывая немного соли, которая в общем-то полагается к «Маргарите», но бармен для нас расстарался. – Чего вылупился?