Недотрога и Банкир
Шрифт:
Благо умею концентрироваться на словах независимо от того, куда смотрят мои глаза.
Игорь кивает, не забывая при этом осматривать. Его взгляд скользит по моей форме. Задерживается в районе груди, слегка натянувшей пуговки блузки.
В горле пересыхает.
Белецкий откидывается на спинку дивана, но продолжает буравить меня серым взглядом.
Только хочу направиться к стойке, как вспоминаю:
– У вас есть на что-то аллергия?
Мужские губы расплываются в улыбке, показывая белоснежные
– На красный перец.
Пересматриваю в блокноте заказ. Только в одном мясном блюде есть перец чили.
– Хорошо, я передам повару.
Ставлю пометку. И нахожу силы отойти.
– Ну как? – интересуется Ольга, когда я несу заказ на кухню.
– Все хорошо, – показываю блокнот.
– Молодец, следи внимательно, чтобы все сделали верно. Этот гость очень важен для нас, – напутствует администратор.
Знаю. Постоянный клиент, который заказывает самые дорогие блюда, в любом заведении на вес золота. Еще и чаевые хорошие оставляет. Спасибо Виталику за выходной.
Пока готовятся блюда для Белецкого, я разношу счета на другие столики. Думаю, сколько же он оставит мне чаевых? И фантазия явно бушует. Если как Виталику, который проговорился один раз, то смогу сразу купить курточку сестре. Уже предвкушаю этот момент. Шелест красивых бумажек.
Постепенно зал пустеет, гости расходятся. Остается один Белецкий. Когда он уйдет – ресторан закроется, и мы разойдемся по домам.
Повара отдают заказ. Ставлю на поднос блюдо с огромным стейком, крем-суп и салат. Несу это в зал.
– Ваш заказ, – улыбаюсь Белецкому.
И натыкаюсь на его взгляд.
Испытывающий. Оценивающий. Властный.
Он будто ощупывает меня, изучает.
Пальцы начинают дрожать.
Наклоняюсь, чтобы поставить поднос на стол. Но что-то идет не так. Я вдруг понимаю, что тарелки съезжают. Пытаюсь удержать поднос в равновесии.
За спиной звенят колокольчики, громко хлопает дверь.
От неожиданности я выпускаю поднос. И все содержимое летит на клиента. Благо тот успевает отпрянуть от стола. Но часть крем-супа оседает на его джинсах.
– Да чтоб тебя, – рявкает Белецкий и начинает стряхивать густые желтые капли.
– Простите!
Я хватаю полотенце, которое всегда ношу на руке. Тянусь к мужчине, чтобы вытереть пятна на его бедрах. Для этого приходится опуститься на корточки.
Меня колотит от страха: все, не видать чаевых! Дай бог, чтобы после такого Белецкий вообще пришел в наш ресторан еще раз.
Под моими пальцами напрягаются мышцы. Белецкий замирает. Не произносит ни слова.
А я вытираю капли. Но как назло жирные следы все равно остаются! И на белых джинсах они очень сильно видны.
Паника захлестывает меня. Никогда у меня такого не было. Чтобы я вот так отвлеклась и вылила содержимое тарелки на клиента. За
Вспышками мелькают в голове предупреждения Ольги: не напортачить, быть внимательной. Особенно к Белецкому!
Перед глазами просто туман.
– Простите, прошу вас, – шепчу лихорадочно.
И все тру, тру его штанины, будто это может чем-то помочь.
Вот только ничего не получается.
Нервно сглатываю. Если я не справлюсь с этими пятнами – все будет плохо.
Белецкий не шевелится. Не отталкивает меня. Не пытается встать.
Ощущение, что он превратился в каменную статую.
Я медленно поднимаю голову.
Сталкиваюсь с его властным взглядом. Серые глаза превратились в два темных провала. И эти провалы завораживают меня, не давая двинуться с места.
Замираю, глядя на него.
А он поднимает руку. Костяшки его пальцев легко, почти невесомо ведут по моей щеке…
Глава 2
Я замираю. Мурашки покрывают мое тело. Низ живота начинает пульсировать.
Поза слишком откровенная, если смотреть со стороны. Я, почти на коленях перед мужчиной, перед клиентом нашего ресторана.
Никогда бы не подумала, что такое случится со мной. Если кто-то узнает, если кто-то увидит…
Но рядом никого нет. Только два охранника, которые сопровождают Белецкого. Но они за дверями зала.
Мысли мечутся в голове: что же делать? Как я могла вылить на вип-клиента тарелку с супом? Меня же уволят! Без выходного пособия, без зарплаты. Надо сбежать!
Но я продолжаю сидеть на корточках, вцепившись мужчине в бедра, и нервно дышать. Завороженно смотрю на него.
Белецкий проводит пальцем по моей щеке, приближаясь к губам.
Мысли все вылетают из головы. Остается только туман.
Хорошо что зал пустой, а со стороны двери нас прикрывает высокая спинка дивана. Но надо что-то делать. В любой момент может повар или охранник войти!
Грубый палец скользит по моим губам. Очерчивает их.
Невольно приоткрываю рот и выдыхаю. Мужчина приподнимает бровь. Но его палец остается на месте.
Он… соблазняет меня?
Опускаю взгляд к его ширинке. Нервно сглатываю, глядя на нее.
– Как тебя зовут, ты сказала? – голос у Белецкого низкий и хриплый.
От грубых, интимных ноток у меня внутри все сжимается.
– Карина, – облизываю пересохшие губы.
Край языка задевает его палец. Глаза Белецкого становятся совсем черными. Кажется, будто в зале резко повысилась температура. Меня бросает в жар. Внизу живота так тяжело, что импульсы то и дело простреливают по всему телу.
– Вставай, – кратко говорит он.
– Простите, – медленно поднимаюсь. – Ужин за мой счет.