Недовыжженная земля
Шрифт:
Вот как описывает ситуацию не лето 1942 года исследователь Ю. Гаврюченков:
«…отряд чекистов на своих скудных запасах стойко и мужественно продолжал вести подпольную работу. По мере помрачения духа, партизаны придумывали себе развлечения. Почти все стали вести дневники, а некоторые предались совершенно запретным утехам. 28 августа 1942 года Кузнецов собственноручно расстрелял оперативника Молочного за кражу куска хлеба. 27 сентября еще двое, Польщиков и Ковальчук, были казнены за воровство продуктов и «половую распущенность». Вполне обоснованно опасаясь, что он может стать следующим, «москвич» Абрамов убил Кузнецова месяц спустя. В своей записной книжке, позднее найденной в катакомбах украинским НКВД, Абрамов писал: «Бывший начальник третьего особого отдела одесского управления
Автор не пишет какую именно подпольную работу они все вели. По всей видимости, она была настолько секретна, что ее никто и не заметил. Современные историки объясняют все эти факты галлюцинациями. Может быть.
Но это Нерубайские катакомбы. Они – за городом. В городских же происходил вообще какой-то сюр:
«Еще хуже обстояли дела у отряда Солдатенко в составе 12 человек, в том числе двух женщин, скрывавшегося в небольшой системе катакомб под Молдаванкой. Оккупанты замуровали все входы в эти катакомбы, и всю зиму 1941-42 годов партизаны не подавали никаких признаков жизни. За это время были убиты и съедены партизан Бялик и его жена Евгения. Они не были членами Коммунистической партии, что и предопределило их незавидную участь». Вот так. Коммунистов есть нельзя, а если не в партии – будешь «пищевой цепочкой». Как говорится, «народ и партия – едины». В пищевой цепочке.
А в городе в это время была уже полностью налажена жизнь, открылись сотни ресторанов и кафе, буфетов и забегаловок. Некоторые из заведений открывали работавшие на Сигуранцу чекисты, используя для этого оставленные на «подпольную работу» деньги. Потом слали в Москву донесения, что открыт такой-то ресторан, который будет использоваться для организации конспиративных встреч. А как отчет о «проделанной работе» посылали сообщения типа «мной такого-то числа в ресторане таком-то, где часто обедают румынские офицеры, была завербована повариха такая-то, которая теперь регулярно подкладывает в блюда микродозы мышьяка». Или «мной был завербован автослесарь такой-то, который теперь подсыпает песок в карбюраторы румынских автомобилей». И все в таком же духе. Такой спам шел в Москву потоком. Именно поэтому несмотря на «грандиозную историю партизанского движения Одессы», только двум людям стоят даже не памятники, а так, памятные плиты. Молодцову и его связнику Гордиенко. И всё.
Осуждать подпольщиков нет никакого смысла. Если страна кинула город, то почему город не может кинуть страну? Каждый приспосабливался как мог, тем более никто не знал когда вернется красная армия и вернется ли вообще? Да и не все так сильно обожали советскую власть. Особенно загорелые ребята с пляжей и лиманов. А вдруг завтра мир с Гитлером и Антонеску подпишут, так что, вечно в этих норах сидеть? Тем более что наверху жизнь кипит и куда веселее чем при Советах. Еда, девки, пляжи, развлечения. Я имею определенный опыт пребывания в катакомбах и могу сказать, что там действительно едут мозги. И быстро.
В сентябре 1944 года все архивы Сигуранцы попали в лапы НКВД после чего вся «одесская» часть подпольщиков была расстреляна. Вот и нет памятников. А народ водят на экскурсии и рассказывают, рассказывают…
Сейчас в некоторых маргинальных тусовках есть такая «тема» – называть советско-германский конфликт 1941-45 гг. «Второй Гражданской войной». Наверное, это слишком громко, всё таки гражданская война предполагает наличие неких «мятежных территорий», но ведь если подумать – разве не было то, что происходило в том же «одесском подполье» гражданской войной. Откуда столько «предателей»? И почему по итогам «самым верным» оказался только НКВДист Молодцов, которого прислали сюда незадолго до сдачи города?
7.
Итак, Сигуранце потребовалось всего 4 месяца чтобы фактически уничтожить всё одесское подполье с базами в катакомбах куда и немцы и румыны боялись соваться и не совались до того дня как оставили город. 2 апреля в 1942 года в недавно отреставрированной гостинице «Бристоль» был
Про румынский период истории Одессы написано грандиозное количество статей, книг, воспоминаний и исследований. Вряд ли про какой-либо еще город находящийся во время советско-германского конфликта 1941-45 гг. не под контролем Кремля написано больше. Артефакты связанные с ним до сих пор являются объектом бешеной спекуляции и наживы, уступая по стоимости только немецким того же времени. Проводятся выставки, где коллекционеры эти самые артефакты выставляют. И, тем не менее, достоверное описание его практически невозможно. Здесь та же история что и СССР эпохи Брежнева, а она не так давно ведь была. Вот пишут пять человек пять разных статей о жизни тогда. Читаешь и видишь что все пять говорят правду, при этом статьи совершенно разные. Так и с румынами. Поэтому статьям я не очень доверяю, точнее доверяю в том смысле, насколько их содержание не противоречит тому, что я слышал от многих-многих людей, в первую очередь от своих родственников. Да и половина нашего старого двора жила при румынах. Интересно, что я не слышал ни одного «ужастика». Все высказывания носили такой, отвлеченно-уважительный характер и сводились к двум тезисам: а) при румынах все было, б) при румынах всё работало. А помните фразу сказанную вором в законе Гоцману в фильме «Ликвидация»: «при румынах было лучше»? Так вот, эта фраза вообще-то крылатая.
Так, например, ветеран той войны Георгий Еремин вспоминает:
«В 1945 – 1948 годах мне довелось находиться в Одессе. В годы войны Одессу оккупировали румыны, немцев там не было. Сакраментальная фраза одного из действующих лиц фильма «Ликвидация»: «При румынах было лучше!» тогда действительно частенько слышалась в городе. Так считали многие одесситы, потому что румыны не зверствовали, как немцы, была разрешена частная собственность и вольная торговля. После освобождения города многое из этого «частного» и «вольного» какое-то время еще сохранилось».
Но это все будет потом.
А пока в 1941-м…
27 октября. Выходит первая газета, она так и называлась «Одесская Газета». Вообще при румынах Одесса была наводнена печатным словом. Здесь издавалось целая куча газет, включая детские, плюс возили газеты из Румынии и Германии. «Одесская газета», помимо общих новостей, развивала т.н. «английский дискурс». «Рука Лондона», «англичане гадят», «англосаксы» и т.д. Издавалась ежедневно.
Издавалась также популярная газета «Молва». Она освещала гламурную жизнь города. Театры, литературные вечера, премьеры, постановки, рецензии, приезды знаменитостей. Еще была газета «Смех». Шутки на грани приличия, анекдоты, полупорнографические рисунки, ну и гвоздь программы – карикатуры на Сталина, советский строй, членов Политбюро. Вообще феерическая картина, которую очень трудно вообразить: в то время как «красная часть» страны ежедневно читала чудовищную галиматью от всяких там симоновых, пастернаков, эренбургов, демьянов-бедных, цезарей-солодарей, полевых и прочих твардовских с фадеевыми и петрами-лидовыми, у нас можно было поржать читая анекдоты про Сталина, узнать о происках и методах влияния англо-саксонской элиты, прочесть о том, что Сталин – банальная марионетка Англии и США. Так то! Ну и про евреев тоже много чего публиковалось. После 10 апреля 1944 года, у кого находили подобные газеты, давали 10-15 лет концлагерей.
3 ноября, после того как удалось наладить несколько электростанций, начали работать первые трамвайные маршруты.
4 ноября возобновили работу 6 больниц. Правда, был острейший дефицит лекарств и оборудования, но уже в ноябре с Румынии и Германии доставили 2 рентгенаппарата и еще много чего.
7 ноября обязали прийти и зарегистрироваться всех коммунистов. Они должны были подписать бумажку, что заблуждались в своих убеждениях и в отношении них никаких санкций не применялось. Мне интересно – попали ли эти списки в лапы НКВД после сентября 1944 года?