Недремлющий глаз бога Ра
Шрифт:
В ответ робот покрутил рогатой башкой и поднял левую руку.
— А мы, Сергей Сергеевич, видим телевизионное изображение действий этого господина как бы со стороны…
У меня без пояснений слюна выделилась — возникло желание схватить всё и убежать! Прежде такое бывало только в специализированных компьютерных магазинах. И в магазине “Оружейник”. И в “Зоомагазине”, но там я не подряд хотел хватать, а избирательно. Рефлексы, блин.
— …и можем переключаться на разные камеры, чтобы
А я бы и внутрь залез!
— Он тоже может в любое время поднять шлем и полюбоваться своими, значить, безобразиями…
В ответ, скелет поехал вперед, зацепил стол и с полного хода врезался в центрифугу.
— Вылезайте оттуда, пока не разгромили чего-нибудь! — испугался старик.
— А как? — глухо спросил Веник, грохнувшись в вытяжной шкаф.
— Руки, руки вытаскивай, дубина!!! — крикнул Федор Федорович, видя как робот с угрожающей скоростью движется к стеллажу с реактивами.
Тот выдернул руки будто по ним током ударило.
Робот замер, а черное забрало, пожужжав для солидности, полезло вверх.
— Оснащенность, конечно, да, впечатляет, — выбираясь из кресла, с завистью изрек маркиз, — но тесновато как-то. Вот в институт бы всё это сообразить!
— А толку?! Нажрались бы и угробили, что не пропили, — со значением возразил Федор Федорович. — Пойдемте, прочее покажу.
Он подвел нас к стене и указал на круглый стальной люк, расположенный в стороне от экрана:
— Там, за стенкой, делается дегазация, чтобы, значить, ваши вирусы не ходили куда не следует. А через лаз можно роботу передавать пробирки и какие-нибудь реторты. Или оттуда забирать… — он глянул в блокнот и, видимо ничего подходящего не обнаружив, призадумался, — …всяких эмбрионов с инфузориями. Не знаю, как это у вас правильно называется.
— Диффузии с ложноножками! — с готовностью подсказал Липский. — Да вы не стесняйтесь, фиксируйте в тетрадку! Всё равно ведь придется другим объяснять, когда начальство нас за борт выкинет.
— Будете хорошо работать, так и не выкинет! — заверил куратор.
Мы вернулись к рабочему столу и Федор Федорович, с осторожностью, словно внутри находилась змея, нажал кнопку питания на системном блоке.
— Ну всё! — сказал он со вздохом облегчения, когда компьютер пришел в рабочий режим, — Дальше, значить, сами разбирайтесь, над чем работать.
— Не поал?! — взволновался Липский. — Следовательно, мы можем развивать любое научное направление?!
— Не любое, а какое положено! Сроку дается десять дней. За это время вы должны так всё изучить, чтобы дело покойного продолжить…
— Да какое дело-то, Цианид Цианидыч?!
— Надо вам и с роботом уметь управляться, — невозмутимо бубнил
— Миннегага Анатольевич, мне кажется, этот человек желает нам зла!
— Через десять дней представите господину Президенту подробный доклад со своими, значить, мыслями и доводами, а он тогда уже решит, как с вами быть. Всё ясно, господа ученые?
— Наловят, блин, австралопитеков…
— Герцог, усохни! — вмешался я. — Не видишь — человек на работе. Если бы знал, то давно сказал бы.
Сперанский благосклонно улыбнулся в ответ.
— А, это верно! Я просто не подумал на академическом уровне, — согласился Веник и спросил: — Ну а если не уложимся в десять дней? Смотрите, сколько тут бумаги навалено! Месяц только на уборку уйдет.
— Ну, это как хотите, а доклад должен быть готов через десять дней! — отрезал куратор. — С вами не шутки шутят. Газетку не забыли ещё? Станете дурака валять — не поздоровится…
Мы переглянулись, а Сперанский сунул блокнот в портфель и направился к двери.
— Да, вот ещё что! — обернулся он перед самым выходом, — С охраной, значить, вам разговаривать запрещается. У них есть указание на случай чего…
— А “динь-динь”?! — возмутился Веник.
— …а девки, имейте в виду, тренированные — столько досок здесь переломали, что на хорошую бы дачу хватило.
Маркиз огорченно вздохнул:
— Хотя да, конечно. Александр Македонский, так тот вообще мебель ломал.
— Завоеватель? — удивился Федор Федорович. — С чего это?
— Никто не знает! Он тоже был немногословен — совсем как ваши валькирии.
— Это девки, что ли? Да они не понимают по-нашему. Если что понадобится, зовите меня. Телефон мой по номеру одиннадцать. Наберете, значить, и нажмете красненькую кнопочку.
Как только дверь за ним закрылась, я спросил:
— Ну, об чём у вас рождаются мысли, достойные удивления?
— Думаю, что нам не придется дружить семьями! — он поднес растопыренную ладонь к уху и согнул пальцы. — Что мы такое выспреннее можем предпринять? Потребовать сюда русского консула?!
Локатор у него получился впечатляющий, хотя мог бы просто отогнуть ухо — размеры позволяли. Но я и сам понимал, что за нами шпионят всеми органами, кроме обоняния. Обоняние должно было уже отказать.
— Не глупее некоторых, дотумкали. А почему семьями не дружить? Есть трагические предчувствия?
— Как сказать… просто я подумал, что моя собака может случайно задрать твою кошку!
— Ты имеешь в виду свою будущую “чау-чау” со съедобным сиреневым языком?!
— Вот именно! Собаку Рекса!