Нефертити и фараон. Красавица и чудовище
Шрифт:
– Ага, – отозвалась девочка, но, сделав шаг, снова замерла.
Царевне Бакетамон пришлось вернуться и потянуть подружку за руку:
– Ну, Неф, ты что, этих рыбок не видела?!
Конечно, она видела рыбок, и не раз, но девочка не могла просто пробежать по малому тронному залу, не полюбовавшись росписью на полу. Где еще увидишь такую красоту?
Дворец фараона в Малькатте действительно украшен великолепно. Эйе говорил, что такого не было при прежних фараонах. На полу пруд с лилиями, лотосами, множеством рыбок, с зарослями камыша по берегам, в которых огромное количество птиц… Все изображено настолько искусно, что у многих руки сами
Неф не собиралась охотиться на птиц даже мысленно, ей очень нравились рыбки, плавающие прямо под ногами среди водорослей. А еще вон та уточка с выводком своих малышей – желтеньких пушистых комочков, торопящихся за матерью. А еще летящие наверху птицы… Тоже хороши, даром что нарисованы. Только в нарисованных кустах прятался противный охотник, которому так хотелось выбить глаз, чтобы не смог попасть в уточку!
Но Бакетатон никогда не давала подолгу рассматривать этакую красоту, вечно ей некогда! И Неф мечтала, что, когда вырастет, обязательно после какого-нибудь пира или приема у пер-аа спрячется и все хорошенько рассмотрит, когда остальные уйдут.
Царевне пришлось тащить подружку поскорее, потому что в зал направлялся сам фараон. Бакетамон хотя и дочь, но ей не все позволено, да и не хотелось лишний раз привлекать внимание пер-аа.
Но уйти они не успели, заметив девочек, Аменхотеп сделал знак, чтобы те остановились. Бакетамон осталась стоять, только поприветствовав отца низким поклоном, а Неф, как положено, упала ниц. Аменхотеп кивнул, чтобы поднялась. И тут же на него уставились любопытные глазенки, Неф ничего не могла с собой поделать, понимала, что так нельзя, что Эйе и Тиу будут ругать, но смотрела и смотрела. Она впервые видела пер-аа так близко и не в парадной одежде. Девочка была потрясена до глубины души – фараон оказался внешне обычным человеком, совсем не страшным и красивым, несмотря на болезненный вид. А еще почему-то непреодолимо захотелось подойти и взять его за руку. Мало того, Неф была уверена, что пер-аа не стал бы возражать!
А сам фараон тоже замер, глядя на малышку Неф. Потом обернулся к чади:
– Кто это?
Тот согнулся ниже некуда, девочке, тем более чужой, негоже находиться в тронном зале, когда туда может войти пер-аа.
– Это приемная дочь Эйе.
Что поразило Аменхотепа в девочке, не понял никто, но пер-аа еще несколько мгновений задумчиво смотрел на Неф, а та, совершенно не смущаясь, также глядела на фараона. Наконец Аменхотеп махнул рукой:
– Идите!
Опомнилась и сама Неф. Им с Бакетамон не понадобилось уползать, как другим придворным, но царевна постаралась спрятать подругу поскорее.
– Чего это он на тебя так смотрел? – зашипела она, когда фараон с сопровождающими скрылся с глаз.
– Не знаю! – Глаза у Неф готовы вылезти из орбит от изумления. – А он не такой страшный…
– Кто страшный?
– Ну, пер-аа…
– С чего ты взяла, что он страшный? Он очень даже веселый и красивый! – Бакетамон задело то, что подружка не слишком вежливо отозвалась о ее отце. Все же для царевны Аменхотеп был не только фараоном.
– Красивый. И добрый.
Такой отзыв примирил Бакетамон с Неф, она согласно кивнула и потянула подружку в свою комнату смотреть новый стульчик, который ей сделали в подарок. Уже через несколько минут девочки занялись своими делами, но Неф не могла забыть взгляд фараона, устремленный на нее. Даже ночью приснилось!
И про самого пер-аа, и про множество
– Ты задаешь слишком много вопросов, тем более таких, на которые я не могу ответить.
– Почему?
– Ну вот еще один. Потому что ты еще мала, потому что не все можно говорить девочке…
Неф сокрушенно вздохнула:
– Скорей бы стать взрослой, и мужчиной к тому же!
Тиу невольно рассмеялась:
– Ну, взрослой-то ты станешь, но почему мужчиной?
– А… а потому что они ездят на колесницах, стреляют из лука и вообще могут делать все, что захотят!
– Вот это ты зря, никто не может делать только то, что хочет!
– Даже пер-аа?
– Даже он.
– Почему?
– Потому что он послушен богам, жив он вечно, вековечно.
– Значит, надо быть богиней?
– Неф, ты утомила меня вопросами. Живи своей жизнью и не завидуй чужим!
Девочка вздохнула:
– Все равно я завидую царице Хатшепсут… она могла делать то, что хочет. Как бы я хотела быть на нее похожей!
Все знали, что у маленькой Неф есть страстная мечта – быть похожей на Хатшепсут. Пока эта мечта никому не мешала, скорее забавляла взрослых, и девочке не пеняли на нелепые мысли. Но придет время, она сама станет взрослой, как бы тогда пристрастие к памяти Великой царицы не сыграло с ней злую шутку.
У Неф новое увлечение. Эйе назначили Хранителем лошади фараона, то есть ответственным за все колесницы и лошадей пер-аа, он много времени проводил, наблюдая за тренировками и выезжая некоторые пары сам. Стоило приемной дочери однажды напроситься с отцом, как отбоя от нее не стало совсем! Ловкая и сильная девочка быстрее мальчиков поняла, как надо держать поводья, как упираться ногами, чтобы сохранять равновесие, как отдавать команды животным.
Настал момент, когда ей удалось уговорить отца разрешить проехать рядом с возницей. С этого времени вытащить Неф из колесницы можно было только под угрозой больше вообще не пускать на площадку! С одной стороны, Эйе ужасал такой интерес приемной дочери, с другой – восхищал. У Неф получалось управлять лошадьми куда лучше, чем у большинства мальчиков. Конечно, им никто не позволял ездить самостоятельно, слишком малы, но и рядом с возницей все вели себя по-разному.
Присутствие девочки, да еще и острой на язычок, сильно повлияло на мальчишек, рядом с бесстрашной Неф трусить было уж совсем стыдно. Глядя на стоявшую перед возницей девочку с развевающимся детским локоном и восторженно блестевшими глазами, Эйе думал, что Неф и правда похожа на царицу Хатшепсут. Он понимал фараона Тутмоса, назвавшего царевичем короны не слабосильного сына, а такую же дерзкую и строптивую дочь – царевну Хатшепсут.
Конечно, стремление Неф научиться самой править колесницей понимали не все. Даже Бакетамон с изумлением смотрела на подружку:
– Хатшепсут была царевичем крови, потому и вела себя как юноша. Тебе-то это зачем?
А Неф и сама не знала, только глубоко внутри зрела твердая уверенность, что это обязательно пригодится.
Поняв, что вразумительного ответа от подруги не дождется, царевна примирительно рассмеялась:
– Ну и чему ты там научилась?
Неф словно подменили, ее глаза заблестели, ноздри точеного носика возбужденно расширились, она даже принялась размахивать руками, рассказывая: