Нефертити. Повелительница Двух Земель

Уэллс Эвелин

Но сильнее всего присутствие «великого завоевателя» ощущалось в храме Амона, где богатые и благодарные жрецы, получившие столько благ от давно умершего фараона, некогда бывшего в их рядах, все еще пели гимн, предположительно написанный Тутмосом III: «Я присоединил нубийских бедуинов, десять тысяч, и еще тысячи, и еще сотни тысяч людей с севера».

Тутмос III основал империю и стал предком могущественных царей, которые сохраняли ее целостность вплоть до царствования Эхнатона.

Первым из потомков Тутмоса, достойных его величия, был его старший сын царь Аменхотеп II, который правил от 1439-го до 1436 года до н. э. Он был прадедом Эхнатона и царем, которого запомнили надолго. После смерти его могущественного отца

некоторые вассальные цари осмелились проявить неповиновение. Новый царь подавил сопротивление прежде, чем оно успело начаться. Во главе армии он выступил в неблагополучные районы и вскоре вернулся в Фивы с победой – семеро из восставших царей были повешены вверх ногами на носу его царской барки. Эти жертвы он благочестиво посвятил Амону, но прежде вывесил их тела на стенах Фив, чтобы они высохли на солнце. Тело седьмого убитого им царя он послал в город Напату, чтобы предупредить возможность восстания среди нубийцев.

Он был жесток и отважен как на войне, так и на охоте. Аменхотеп II любил хвастаться, что «ни один человек не сможет натянуть его лук».

И конечно, как и другие цари восемнадцатой династии, он был великим строителем. Он немало добавил к архитектурному ансамблю Фив. Впечатляющий пилон, возведенный им перед храмом Амона, был инкрустирован пятью с половиной тоннами малахита, а также серебром, золотом и ляпис-лазурью.

Аменхотеп III, сын Тутмоса IV, взял на себя управление империей в 1398 году и передал ее сыну Эхнатону еще более экономически крепкой и архитектурно украшенной.

Эхнатон и Нефертити унаследовали величайшее царство в мире, протянувшееся от Северной Сирии до верхнего Евфрата и вниз, через всю Африку, до Нубии, к четвертому порогу Нила. В далеких странах темнокожие чужаки поклонялись богам Египта с их ястребиными, кошачьими и бычьими головами и пели на чужом языке о прославленных правителях Эхнатоне и Нефертити.

Молодые регенты правили всем известным им миром. Менее крупные монархи платили им дань. Эхнатон действительно был «царем царей».

Эхнатон был вдумчивым и самоуверенным юношей.

Он хотел стать достойным славы Тутмоса III и всех своих предков-воинов, завоевавших и удерживавших Египетскую империю.

Глядя на статуи своих предшественников в храмовом святилище, он испытывал уверенность, что станет величайшим из них всех.

Маленькая, как кукла, на фоне этих громадных статуй, Нефертити могла невозмутимо разглядывать их строгие черты. Они с Эхнатоном в равной мере несли груз, возложенный на них историей. Для пятнадцатилетней девочки это была большая ответственность.

Как истинная женщина, Нефертити не стремилась к конфликтам. Она была наполнена и своим собственным содержанием. Они были женаты лишь несколько месяцев, когда она почувствовала, что беременна первым ребенком. Теперь она стала частью знаменитых предков, частью истории восемнадцатой династии. В ее похожем на детское, надушенном теле лежало будущее Египта.

Глава 8

ОТКРОВЕНИЕ

Фивы, 1369 год до н. э.

Эхнатон и Нефертити играли главную роль на всех религиозных и светских праздниках, которыми изобиловал египетский календарь. А самыми большими торжествами этой веселой земли были праздники, посвященные богам. Многие из них были посвящены Амону, но дни сотен других богов также должным образом отмечались, и все эти праздники требовали присутствия молодых царя и царицы.

В такие дни тысячи паломников стекались со всех концов Египта, чтобы принять участие в народных гуляниях, поглазеть на священную процессию и хотя бы мельком увидеть ослепительных Эхнатона и Нефертити. Обычно царскую чету жрецы несли на тронах высоко над головами людей – ведь они были живыми воплощениями богов. Перед ними бежала толпа, славившая молодых царя и царицу, лишь льстивые восхваления

доносились до их увешанных драгоценными камнями ушей.

Многие крупные торжества проходили в зале храма Амона – там же, где ежегодно проводились грандиозные «пиры победы», посвященные завоеваниям Тутмоса III. Один только праздник в честь Амона продолжался одиннадцать дней, и все одиннадцать дней люди должны были есть, пить и веселиться.

Египтяне никогда не забывали о своих умерших родственниках. В праздничные ночи длинные процессии одетых в маски жрецов Амона с факелами в руках отправлялись к захоронениям, чтобы отслужить там службу.

Самым радостным праздником был День мертвых. В этот день все Фивы стекались к некрополю, люди несли пищу, цветы и послания, обращенные к умершим.

Но самая лучшая часть праздника начиналась на закате, когда обычно темный город сверкал огнями. Масляные лампы, прикрепленные снаружи каждой двери, горели всю ночь, потому что это был день, когда мертвым разрешалось вернуться домой и провести праздник с живыми, а фонари должны были освещать им дорогу назад, в могилы, когда ежегодный визит заканчивался. (Не эти ли лампы со Дня мертвых послужили предшественниками тыкв, которые в Америке зажигают на Хэллоуин, в канун христианского праздника всех святых, введенного в 998 году н. э.?)

В течение года были и более мелкие праздники, посвященные мертвым, когда, словно на пикник, семьи отправлялись в некрополь, захватив еду, цветы и другие подарки. Но это были небольшие, а не общемасштабные праздники. В такие дни Эхнатон и Нефертити, вместе с удалившимися от дел царем Аменхотепом и царицей Тиу, не раз должны были посещать семейный погребальный храм рядом с Долиной царей, который был одним из самых красивых в Фивах. В предвидении будущей счастливой жизни эта любящая семья проводила здесь праздники. Некоторые из них происходили в погребальных храмах других предков, но все погребальные банкеты были по-настоящему радостными. Украшенные венками гости угощались зажаренными на вертеле гусями, мясом и вином.

Однако самым главным праздником года, во время которого происходило самое впечатляющее появление Эхнатона и Нефертити, был священный праздник богини Опет.

Опет была самой популярной и самой уродливой богиней Фив, обладавшей лицом и фигурой гиппопотама. Но она была божеством долины Нила, известным своими великодушием и влиятельностью.

Ее праздник длился целый месяц. Во время этого праздника бог Амон покидал Фиванский храм и совершал ежегодный ритуальный визит в Луксор. Народ провожал процессию до южной части Фив. Горожане стекались на берега реки, чтобы посмотреть, как под пение заклинаний одиннадцать крепких жрецов, сжимающих серебряные шесты, выносят священное изображение Амона из мрачного уединения его дворца и несут через сады к берегу реки, где ждала его собственная священная барка, предназначенная для этого ежегодного путешествия. Барка была украшена знаменами. Как только царь и царица поднимались на борт и занимали свои места под платформой, поддерживающей скульптуру Амона, она начинала сиять, как мистический корабль солнца, который и олицетворяла. Амон был солнцем. Сидящий под образом золотого бога Эхнатон также был солнцем, и не только для Нефертити, дарившей счастливые улыбки жителям Фив, приветствующим их с берега. Вся ее жизнь состояла из подобных чудес.

Священная барка заполнялась поющими жрецами высокого ранга, и гребцы брались за весла. Судно разворачивалось и направлялось вверх по течению, на юг, к южному району Фив. Путешествие было коротким, но эффектным, поскольку процессия растягивалась по всей длине города. В кильватере барки Амона следовало множество украшенных лодок, а по берегу, вровень с баркой, шли музыканты, певцы и тысячи других жрецов. Поскольку это был величайший праздник, все служители Амона должны были принимать участие в процессии, сопровождающей бога в Луксор.