Неформальная экономика. Курс лекций
Шрифт:
Кратко история изучения неформального сектора выглядит следующим образом. Правда, изначально для обозначения того, что впоследствии будет названо неформальным сектором, использовали иные термины.
Еще в 1940-е годы датский антрополог Дж. Боеке высказал идею о «дуальности» экономики развивающихся стран, лишь одной своей «частью» уподобленной «нормальной» рыночной экономике [Boeke, 1953]. В 1950-е годы А. Льюис развил двухсекторальную модель развития, выделив сектор современных капиталистических фирм с ориентацией на максимизацию прибыли и сектор крестьянских хозяйств, где крайне неоднозначны и разнообразны способы хозяйственной мотивации и принципы распределения. Попытка использовать эту схему в эконометрике связана с работами Дж. Харриса и М. Тодаро, которые в 1970-е годы довели идею дуальной экономики до уровня двухсекторальной системы уравнений экономического равновесия.
В 1963 г. К. Гиртц, изучавший предпринимательство в Индонезии, ввел понятие «базарная экономика» ( bazaar-type ) в противовес термину «фирменная экономика» ( firm-type ) как экономике крупных западных корпораций, обеспечивающих работников защитой закона (« bazaar-economy »
Обычно введение в научный оборот термина «неформальный сектор» связывают с именем К. Харта, отмечавшего, что «отверженные структурой формальных возможностей, люди из низов городского пролетариата ищут неформальные способы, чтобы увеличить свои доходы» [Харт, 1999, с. 533]. Началом известности Харта и победного шествия концепта «неформальный сектор» послужил его доклад «Городская безработица в Африке», сделанный в 1971 г. и посвященный изучению структуры занятости в Гане [Hart, 1973]. Основной посыл работы: бедные в Аккре (Гана) не являются безработными. Это было новостью, поскольку крупные компании предоставляли очень ограниченное число рабочих мест, и, соответственно, экономисты оценивали безработицу в Африке на уровне 50% и выше. Воображение рисовало картину Америки времен Великой депрессии с понурыми нищими на улицах, но улицы Аккры были полны жизни. Толпы уличных торговцев, носильщиков, таксистов были заняты делом. Неформальная экономика была самоорганизацией людей, исключенных из участия в пользовании благами, гарантированными государством, и создавшими свои собственные способы выживания.
Идеи К. Харта восприняли настолько быстро, что отчет ILO (International Labour Organization), использовавший эту концепцию в Кении, вышел раньше (в 1972 г.), чем сам К. Харт опубликовал свою работу по Гане (в 1973 г.).
Довольно интересный с точки зрения развития науки вопрос: почему идеи Гиртца проигнорировали, а работу Харта оценили столько высоко, что он стал фактически основателем целого направления исследований? Думается, тому есть несколько причин. Начнем с того, что К. Харт публицистически ярок [1] . Далее, по его собственному мнению, он смог вызвать интерес экономистов, потому что представил свою этнографию на их языке [Linking…, 2006, р. 25]. И самое, пожалуй, важное, что К. Харт не просто описал явление, но дал ему принципиальную оценку. Он «оправдал» неформальный сектор. И сделал это в 1970-е годы, когда общепризнанным было суждение, что единственным институтом, способным мобилизовать экономические ресурсы, является государство. На этом настаивали и марксисты, и кейнсианцы. Либеральные экономисты тогда были не в моде. Именно поэтому идеи К. Харта были восприняты как руководство к действию, и дискуссия приняла практический характер, фокусируясь вокруг вариантов помощи неформальному сектору развивающихся стран.
Настоящим прорывом в изучении неформального сектора стали эмпирические исследования, проводимые под эгидой Международной организации труда (МОТ) и Всемирного банка. Подобные исследования проводились в Колумбии (1970), Шри-Ланке (1971), Кении (1972) и других странах «третьего мира». Эти проекты должны были ответить на вопрос о степени применимости к рынку труда развивающихся стран концепции безработицы, принятой в развитых странах Запада. Фактически, речь шла об исследованиях, имеющих явное прикладное значение, – уточнение программ помощи развивающимся странам. В результате неформальный сектор был терминологически узаконен и эмпирически описан.
Особо отметим, что в исследованиях МОТ неформальный сектор трактовался не как прибежище маргиналов, реанимирующих докапиталистический этап развития, а как амортизатор социально-экономических потрясений, инкубатор предпринимательского слоя, спасение от бедности широких масс населения. Как отмечал Р. Бромли, «интеллектуальная валидность концепции была для многих людей вторична по сравнению с ее политической направленностью» [Bromley, 1978, p.1036]. Дело в том, что поддержка неформального предпринимательства остается ключевой возможностью снижения бедности в этих странах. Политическая корректность суждения об этом феномене, созвучная интенциям внешней политики развитых стран по отношению к «третьему миру», в немалой степени способствовала вхождению этого понятия в социально-политический дискурс ученых и политиков. Концепция неформального сектора создавала рациональную основу для рекомендаций странам третьего мира, не провоцируя в них социальный взрыв [2] .
Что же такое неформальный сектор? В качестве ответа на этот вопрос исследователи предпочитали перечислять характеристики этого сектора, а не концептуализировать понятие. Специфика неформального сектора представлена в табл.1 [Fidler, Webster, 1996, p. 6].
Таблица 1
Сравнение формального и неформального секторов
Фактически, регулярное использование этого термина применительно к странам «третьего мира» апеллировало к здравому смыслу (« common-sense notion »). Изначальное определение методом от противного (не-формальный сектор) стараниями последователей выродилось
Но такой подход был явно ущербен, поскольку операционализация каждого признака формировала разные совокупности эмпирических объектов. Показательно в этом смысле совместное исследование американского экономиста Д. Мида и французского экономиста К. Моррисона, посвященное малому бизнесу стран «третьего мира» [Mead, Morrisson, 1996]. Изучая 2200 предприятий из семи стран Латинской Америки, Африки и Азии, ученые пришли к выводу, что основные признаки неформального сектора – небольшое число рабочих мест, слабое соблюдение законодательства, низкая капиталоемкость – не имеют жесткой взаимосвязи. Эти признаки далеко не всегда встречаются одновременно и, более того, степень их корреляции варьирует от страны к стране. Эти ученые показали весьма слабую связь между различными измерительными техниками, основанными на размере, регистрации, уплате налогов и выполнении трудового законодательства. Это затрудняет выработку унифицированного определения неформального сектора.
Но эмпирические исследования было уже не остановить. Причины изучения неформального сектора в странах «третьего мира» связаны с изменениями в сфере экономики и управления.
В сфере экономики наиболее значимыми процессами явились: развитие мировой системы капитала; экспансия капитала развитых западных стран; распространение сетевого метода организации производства и пространства; переход ряда стран к постиндустриальному этапу развития и, как следствие, индивидуализация потребностей и качественный отрыв от регионов, решающих задачи индустриализации. Эти процессы спровоцировали социокультурный и экономический конфликты хозяйственных укладов, осмысленные в противопоставлении формальной и неформальной экономик.
В сфере управления важную роль сыграло формирование новых субъектов управления (МОТ, Всемирный банк, ВОЗ и проч.), специфика которых состояла в глобальности управленческих задач, а решение выходило за рамки национальных экономик. Гуманитарные, социально-экономические и политические проблемы стали рассматриваться как сквозные, выходящие за рамки национальных экономик. Это требовало выработки более гибких и универсальных аналитических схем, а также корректировки ряда понятий в кросскультурной перспективе (например, понятия безработицы). Отвечая на эти вызовы, международные организации создали финансовую и организационно-управленческую основу корпоративистских исследований, посвященных неформальному сектору экономике.Два подхода к определению неформального сектора
Со временем к исследованиям неформального сектора помимо экономистов подключились социологи, антропологи, политологи. Расширился и географический ареал исследований. По мере развития изучения неформального сектора обозначилось два подхода к концептуализации этого понятия.
Согласно первому подходу акцент делается на характере взаимодействий предприятий неформального сектора друг с другом, с потребителями, с кредиторами и проч . Природа неформального сектора связывается с глобальными процессами децентрализации и реорганизации производства и трудового процесса. Сотни тысяч малых маневренных предприятий, связанных в горизонтальные сети регулярными контактами и доверительным отношением друг к другу, начинают олицетворять новую модель эффективного производства. «Горизонтальные сети, а не вертикальная бюрократия, становятся новыми моделями эффективных организаций» [Castells, Portes, 1989, р. 11]. При такой логике неформальный сектор порождается растущей конкуренцией, вынуждающей повышать гибкость и снижать издержки, в том числе связанные с привлечением труда. Таким образом, неформальность порождается потребностью в экономии издержек, актуализированной выходом конкуренции на новый, глобальный уровень. Подобное объяснение неформального сектора представлено в работах М. Кастельса и А. Портеса [Castells, Portes, 1989], В. Токмана [Tokman, 1989]. Деформализация трактуется как универсальная экономическая потребность любого хозяйствующего субъекта. Однако возможности удовлетворения этой потребности значительно выше у малых, семейных, недокорпорированных предприятий, чем у крупных [3] . Поэтому за малыми предприятиями закрепляется понятие «неформальный сектор», хотя далеко не все такие предприятия тотально или частично нелегальны. Есть и абсолютно соответствующие формальным требованиям. Между понятиями «неформальность» и «нелегальность» при таком подходе нет жесткого соответствия. То есть неформальный сектор могут представлять вполне легальные предприятия, предпочитающие неформальные методы работы с клиентами, кредиторами, поставщиками и проч. Очевидно, что речь идет о преимущественно малом бизнесе сферы услуг и торговли.
Второй подход тяготеет к неолиберальной концепции и определяет неформальный сектор в контексте его преступания через закон . При таком подходе отношение предприятий к государству является основным различием формального и неформального секторов, и фокусом анализа становится нелегальность неформалов [Weeks, 1975]. Далее, как правило, следуют рассуждения о неадекватности законов, об избыточности регламентации, о завышенности налогового бремени и пр. Это повышает цену законопослушания, что создает стимулы для «ухода в тень». Неформальный сектор объявляется производным «меркантилистской политики» правительства (терминология Э. де Сото). Но если крупные предприятия более или менее можно проконтролировать, то малые предприятия и самозанятые могут легко и относительно безопасно нарушать закон. Их-то и определяют как неформальный сектор [4] .
Таким образом, эти подходы используют разные концептуальные схемы и, соответственно, разные критерии для выделения неформального сектора. Различия можно свести к трем моментам.
Во-первых, такие подходы приводят к разным исследовательским объектам. В первом случае – это некая система (например, представленная сетью). Во втором случае – это преступающее закон предприятие. В первом случае неформальность осуществляется в пространстве между субъектами, а во втором – в хозяйственном поведении субъекта, взаимодействующего с властью.