Неформальные отношения
Шрифт:
— Он меня зацепил, сказав слово «алкоголь», — вздохнул Томас. — Хорошо, парни, сегодня в семь.
Тренер выбрал именно этот момент, чтобы войти в раздевалку.
— Дамочки, я плачу вам не за то, чтобы вы составляли планы на ужин.
— На самом деле, вы нам вообще не платите, — отметил Санчес.
Тренер Майк свирепо на него посмотрел.
— Ты прав. — На его лице появилась дьявольская ухмылка. — И, кстати, Грант, большое тебе спасибо за то, что предложил нам сегодня заняться тренировкой на выносливость.
— Гребаный
— Хорошие новости! — прокричал тренер. — Сегодня мы будем тягать шины!
Я ударил Санчеса по спине, когда все мы вывалились из раздевалки и вышли на поле.
Если наши тренировки проходили в одно время, черлидеры обычно тренировались на другом поле. И сейчас была слышна музыка одной из их танцевальных программ.
Я выбежал на пятидесятиярдовую линию и надел шлем.
И меня словно током поразило от мысли…
Что Эмерсон сейчас тренируется на соседнем поле.
А я стал тайт-эндом «Смельчаков».
Мечта, которая объединила нас много лет назад, стала реальностью. Просто не так, как планировалось.
Потому что в каждом моем плане я всегда видел ее рядом со мной.
Казалось, Санчес читал мои мысли. Этот говнюк обернулся и завыл, когда подбежал к первой шине.
Наш тренер по выносливости, Роб, нас ненавидел.
Или ненавидел жизнь.
И дыхание.
Крайне редко можно было выйти со стадиона, не молясь об инвалидной коляске или, хотя бы, о носилках.
Прошло всего несколько дней тренировок, а я уже осознавал, что еще никогда в жизни у меня ничего так сильно не болело. Большинство команд по американскому футболу придерживались стратегически важных программ по поднятию тяжестей с помощью специального оборудования, но не «Смельчаки». Нет, «Смельчаки» любили использовать для этого большие предметы, делали упражнения на поднятие живого веса, спринты и чертовски много упражнений на тренировку ловкости, которые с виду казались легкими, но в итоге давали тебе пинка под зад.
— Вперед, Миллер!
Я сделал глубокий вдох и схватил рядом лежащую шину.
— Миллер! — Роб так громко выкрикнул мое имя, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. — Сделай подходов на один больше, чем уже сделал; когда закончишь, падай на землю, чтобы грудь касалась земли, затем вставай на ноги и беги пятьдесят метров, высоко поднимая колени, а затем снова на землю, понял?
Мне хотелось спросить, когда я смогу остановиться.
Но я знал, что если сделаю это, он просто увеличит количество.
С ворчанием я еще пять раз перевернул шину, затем упал на землю, вскочил на ноги, пробежал пятьдесят метров, высоко поднимая колени, и снова упал на землю. Роб ничего не сказал, и я повторил этот процесс, пока мои ноги не начали болеть.
Через пятнадцать минут он засвистел в проклятый свисток.
Через. Пятнадцать. Минут.
Из-за этого дерьма у людей мог развиться рабдомиолиз (Примеч.:
Но именно поэтому «Смельчаки» были лучшими. Тренировки на ловкость, растяжки во время занятий йогой, и в целом растяжки — все это делало их на поле чертовски быстрыми и выносливыми. Прошли дни ста сорока килограммовых неповоротливых лайнменов, теперь у нас были парни под два метра ростом с весом около ста двадцати килограмм, которые могли бегать так же быстро, как раннинбеки. (Примеч.: Раннинбеки — игроки, находящиеся перед розыгрышем за линией схватки — их задачей, чаще всего, является получение мяча из рук квотербека и «вынос» — проход с мячом как можно большего количества ярдов по направлению к зачетной зоне соперника)
Атлеты. Я тренировался с настоящими атлетами. И мне это нравилось.
— Еще раз! — заорал Роб.
Санчес посмотрел на меня с чистейшим раздражением, а затем сложил пальцы, словно держал в руке пистолет, и приставил их к своей голове, затем поднял шину и пошел с ней. Я должен был отдать ему должное, он много шутил и дразнился, но одно в этом парне всегда было неоспоримо: он работал, как проклятый, и ожидал, что и все остальные будут делать также. Этого мужика было трудно уважать вне поля, но на поле?! Я мог смириться с таким типом лидерства. Неохотно, но я должен был это признать.
— Вода! — крикнул Роб. — Санчес, еще два подхода с шиной и можешь отдохнуть.
Санчес застонал.
— Эй. — Джекс бросил мне бутылку с водой. — Ну что, пока тебе все нравится?
— Это разговор между игроком и квотербеком — капитаном команды, или ты спрашиваешь серьезно?
Джекс выдавил улыбку.
— Это разговор в стиле «эй, пацан, у тебя хорошо получается, не испогань все». Как я справился?
— Отлично, — ухмыльнулся я, а затем повернулся, чтобы увидеть, как Санчес переворачивал шину, доходя буквально до конца поля. — Что он делает, черт возьми?
— Руководит, — Джекс пожал плечами. — Похоже, Роб хотел, чтобы мы сделали еще несколько подходов с переворачиванием шин, но нам их простили, а вместо того, чтобы парни прыгали на поле во время короткого перерыва, Санчес сам выполнил эти упражнения. Он такой.
— Санчес? — я повторил его имя. — Серьезно?
— Ага. — Тон Джекса стал серьезным. — Трудно поверить, но я терплю его дерьмо не потому, что он так хорош, и мне пришлось прогнуться. Я делаю это потому, что парни его уважают, другие команды боятся, и, ну, он, наконец-то, забил на свою бывшую невесту, которая практически уничтожила его жизнь, изменив ему со старым добрым Томасом.