Нефритовый Глаз
Шрифт:
– Погляди-ка вон на ту толстушку вроде меня! Надо же, как откаблучивает! Считается, что толстые люди неуклюжие и неповоротливые! Чепуха! Мы те еще живчики! И знаешь почему? Да потому что в нас энергии через край, мы же много кушаем! Это естественно! – И Шумин басовито засмеялась.
– Так о чем ты не захотела говорить со мной по телефону? – перешла к делу Мэй.
– Я разузнала, за кем числится машина с регистрационным номером, который ты мне дала. Эта «ауди» принадлежит министерству государственной безопасности.
–
Министерство общественной безопасности, откуда она уволилась, руководит китайской полицией, так же как в Великобритании Скотланд-Ярд. Но истинно вожделенным местом работы в Китае является министерство государственной безопасности, возглавляющее секретную полицию и разведывательную службу, наподобие советского КГБ.
Шумин многозначительно подняла брови и молча кивнула.
Мэй недоумевала. Папаша У встречается с агентом секретной службы? Любопытно, кем на самом деле является этот антиквар!
– А можно узнать, за кем лично закреплена машина? – спросила Мэй подругу.
– Только не из нашей базы данных. Распределение ведомственных машин является закрытой информацией министерства госбезопасности.
Это была плохая новость.
Шумин наклонилась ближе и понизила голос:
– Не знаю, какое дело ты расследуешь или чем еще занимаешься, но будь осторожна, Мэй, прошу тебя. – Она поднялась, собираясь уйти. – До свидания. Понадобится что – звони!
Шумин сошла по ступенькам, и скоро ее полная фигура на новеньком «Летящем голубе» исчезла из виду.
Мэй вышла с территории парка. Количество машин на проезжей части бульвара Десяти Тысяч Весен уменьшилось. Вдоль обочины ниткой жемчуга загорелся длинный ряд фонарей. Из кухонных труб над крышами недавно открывшихся ресторанов поднимались дымки. В воздухе поплыл запах шипящей на раскаленных сковородках смеси жира, коричневого соуса и сахара.
При входе на автостоянку навстречу Мэй с деревянного стула вскочила тетка с перекошенным от злости лицом. На площадке, кроме маленького красного «мицубиси» и громадного голубого туристического автобуса, не было ни одной машины.
– Вы сказали, что займете место ненадолго! – выкрикнула тетка и торопливо засеменила к Мэй. Висящая через плечо брезентовая армейская сумка била ей по ногам. Она ткнула в лицо Мэй крючковатым пальцем – костлявая желтая рука бугрилась набухшими венами. – С вас еще пять юаней!
– Стоянка же пустая! – попробовала возразить Мэй.
– Пустая не пустая, тебе-то что! Вот и делай людям добро!
Мэй достала бумажку в пять юаней и сунула тетке в руку. От усталости не хотелось спорить.
Глава 23
К тому времени как Мэй приехала домой, наступила ночь.
Из квартиры она позвонила Сестричке.
– У сестрицы все по-прежнему. Иногда очнется, глядишь, вроде все понимает. А другой раз не
– Он общался с мамой?
– Да, сестрица как раз проснулась, они и побеседовали, но недолго, минут десять, может, не больше.
– А о чем они беседовали?
– Вот это мне неведомо, – сказала Сестричка. – Он меня выйти попросил, оставьте, говорит, нас наедине, пожалуйста. А днем твой дядя Чэнь заявился. Сестрица уснула, так мы с ним вдвоем поболтали чуток. Я, говорит, знаю господина Суна.
– Да кто он такой, этот Сун Кайшань? С какой стати навещает маму?
– Да друг же ее старый, что ты? – удивилась Сестричка. – Ты сама-то не заболела?
– Кажется, нет. Устала просто, работаю с одним делом. Слишком много всего случилось. – Мэй помедлила, вспомнив еще кое о чем. – А Лу была у мамы? Мы договорились, что сегодня ее очередь.
– Не смогла приехать. Позвонила, сказала, что объявились важные дела.
– Тетушка, хотите, я приеду, подменю вас, чтобы вы отдохнули?
– Не надо мне отдыхать, не устала я, – воспротивилась Сестричка. – Все равно по ночам всю работу делает сиделка!
Поговорив еще несколько минут, они распрощались.
Мэй пошла в ванную, почистила зубы, умылась, промокнула лицо полотенцем, нанесла щедрый слой ночного крема и забралась под легчайшее пуховое одеяло. Теперь ей хотелось только одного – свернуться в клубочек и уснуть.
Шум машин на кольцевой автодороге не стихал. Стоило только задремать, и обязательно кто-то промчится на ревущем мотоцикле.
Мэй повернулась спиной к окну, утонула щекой в мягкой подушке и крепко уснула.
И тут зазвонил телефон.
Как это могло случиться? Ведь она точно помнила, что отключила его!
Мэй встала и прошла в гостиную, где на столике возле софы стоял аппарат.
– Алло!
Молчание.
– Алло! Алло!
Ни звука.
– Кто это? – потеряв терпение, крикнула Мэй.
В трубке щелкнуло, и послышался долгий гудок.
Это могло означать только одно – маме стало хуже!
Мэй испугалась. Надо немедленно ехать в госпиталь! Она хотела бежать одеваться, но внезапно упала на колени: показалось, что-то тяжелое, вроде большой дубинки, ударило ее по темени. Раздался громкий стук, потом еще и еще. Мэй широко раскрыла глаза, как дикая лань, застигнутая светом автомобильных фар. Ее прошиб пот, сердце бешено колотилось. Изматывающий душу стук не прекращался. Кто-то барабанил в дверь ее квартиры.