Негоциант
Шрифт:
Мечи внимания нашего не привлекли, как, впрочем, и боевые топоры, имеющиеся в лавке в изобилии. Где это видано, чтобы честный негоциант разгуливал по улицам с таким дрыном. Нет, не годится, пойдут лишние вопросы и кривотолки, да и навыков ведения боя на мечах и топорах никто из нашей компании не имел.
Через час, лишившись сорока полновесных золотых, мы усталые, но довольные вышли из лавки оружейника и направились на рыночную площадь, не для покупок, конечно, а забавы ради. Где еще можно встретить такое изобилие средневекового колорита, как не в торговых рядах?
— Отнесешь
— Не извольте беспокоиться, господин негоциант. — Сияющий от чувства собственной значимости Аморис взвалил тяжеленный мешок на спину. — Поклажа совсем не тяжелая, я и больше носил, а насчет господина Грецки не волнуйтесь, передам слово в слово.
Распрощавшись с Аморисом, мы двинулись на крики зазывал и бренчание чего-то струнного, и не ошиблись. Пройдя пару кварталов, нашему взору открылась просто сногсшибательная картина. С носилок в прошлый раз, от усталости и обилия впечатлений, рынок нам показался и поменьше и победнее, а может, не с того конца зашли. Десятки лавок, забитых специями, шелками и амулетами, нескончаемой вереницей уходили вдаль, ответвляясь на улочки и проулки, а мальчишки-помощники, сновавшие между лотками, горланили рекламу своих товаров кто во что горазд.
— Свежие финики, финики. Сладкие как мед, сочные, как губы прекрасной девушки, — раздавалось с одной стороны.
— Амулеты, снадобья, притирки. Средство для приворота и от несчастной любви, настойка от бесплодия, обереги для прибыли… — тут же доносилось с другой.
Работая локтями, мы пробирались через пеструю, орущую на все голоса толпу, то и дело осматриваясь по сторонам. Чего-чего, а колорита и самобытности тут хватало.
— Ты когда торговыми делами заниматься будешь? — ехидно поинтересовался Зимин.
— Скоро, — кивнул я. — Скорее, чем ты сам думаешь. Неужели тебе, очутившись в незнакомом мире, столько времени проведя на захудалом постоялом дворе, не хочется посмотреть, в чем люди варятся?
— И заодно лишиться своего кошелька?
— Зачем же сразу и лишиться? — Наотмашь рубанув ребром ладони в районе болтающегося на поясе кожаного мешочка с наличностью, я с удовлетворением услышал визг неудачливого карманника. — Так погуляем, народ посмотрим да себя покажем. Мне же торговать надо, а для этого надо знать, что спросом вот на таких рынках пользуется. Начнем какую-нибудь дрянь заморскую толкать, а вдруг не востребована?
Остановившись у большой лавки с домотканой одеждой, я с пристрастием принялся копаться в развешанных на жердях платьях и куртках, чем тут же привлек внимание дремавшего в дальнем углу купца. Вещи в лавке в основном были теплые, а зима миновала, так что обычного ажиотажа внутри не ожидалось. Даже мальчишка-зазывала, и тот, устав орать, сидел на приступке и плевал семечками в голубей.
— Почтенные господа желают приобрести куртку? — лучась улыбкой, поинтересовался продавец. — Так есть они, любых фасонов, цветов, с любым количеством
— Хороший у тебя товар, — похвалил я, — добротный, вот только одного не понимаю. Ремни вроде есть, вон целый клубок, а подтяжек не видно.
— Что еще за подтяжки? — насторожился мужик.
— Иноземная вещь, — улыбнулся я, распахивая сюртук и показывая аборигену заморскую диковинку, не входящую в список запрещенных товаров. — Очень удобно. Купил себе портки, а вдруг похудел. Надел подтяжки и гуляешь себе. И ты доволен, и обновку выбрасывать не надо, или чего хуже, ушивать. Так ведь, бывает, ушьют, что и смотреть противно. Прошелся я по базару, смотрю, ни у кого нет, вот решил у тебя поинтересоваться, да тоже не нашел.
— Вещь иноземная, да дорогая небось? — с прищуром поинтересовался торговец.
— Иноземная, — подтвердил я. — Дорогая. Да нет её ни у кого. Представляешь, как пошла бы твоя торговля, если бы к штанам ты бы еще подтяжки мог предлагать?
— Да… — Мозолистые пальцы мяли эластичную резинку подтяжек. — Такого не видел, а ведь просто-то как.
— Просто-то просто, — вновь улыбнулся я, — да только из одного материала. Каучук называется. Могут его в королевстве тонко вырабатывать?
— Не знаю, — смутился продавец. — Из каучука что? Подошвы мягкие да мячи делают. В остальном вроде и не потребен.
— Интересно?
— Дорого.
— А ты не один решай, посоветуйся с товарищами. Вон у вас сколько товара залежалого. Его к зиме либо моль побьет, либо мыши погрызут. Одни убытки.
— Хорошо, иноземец, — кивнул купец, окончательно признав во мне и Славике иноземных негоциантов. — Посоветуюсь.
— А как решите что, — подмигнул я, — ищите меня в доме Подольских.
Природная осторожность и расчетливость боролись сейчас в голове продавца с авантюризмом и жаждой легкой наживы. Шагнуть в один миг из простых лавочников в знатных торговцев — предложение было более чем заманчивым.
— Неужели у них нет подтяжек? — удивленно прошептал Зимин, когда мы наконец выбрались на улицу.
— Видать, нет, — улыбнулся я. — Эти парни все и всегда знают, иначе торговой удачи не будет.
— Думаешь, заинтересовался?
— Уверен. Понимаешь, почему местные власти ввели заградительные пошлины и четкую регламентацию ввоза товара, пусть даже и из тех материалов, что существуют в королевстве? Положим рынок на лопатки за одну неделю, а заодно массу народа разорим.
— А нас на колья и в огонь? — предположил Славик.
— Если не хуже. — Вытащив из кармана сигарету, я щелкнул зажигалкой, чем вызвал немалый интерес снующих вокруг горожан. — Крах экономики никому пользы не принесет. Деньги деньгами, а революция — дело нехорошее.
Краем глаза я заметил, как торговец куда-то послал своего мальчишку-зазывалу, а сам, жестикулируя и округляя глаза, доказывал другому продавцу, поменьше его ростом, но шире в плечах, все достоинства таинственных иноземных поддерживателей порток.
Первый мой контракт на должности старшего торгового представителя можно было считать подписанным.