Негоциант
Шрифт:
Преследования можно было больше не опасаться и, снизив скорость до минимально разрешенной, я закурил, откинувшись на сиденье. Немец шел ровно, уверенно, будто и не испытал тех мучительных перегрузок, от которых отечественный автопром, скорей всего, пошел бы вразнос. Молодец, братец, не подвел. Я любовно провел ладонью по гладкой кожаной поверхности торпеды, любуясь своей новой игрушкой. Автомобиль я приобрел недавно, точнее именно этот автомобиль, широкий двухлитровый седан угольно-черного цвета, со всеми атрибутами роскоши, которые мог себе позволить человек с моей зарплатой. Стеклоподъемники, кондиционер,
— Кроме того, в данной комплектации предусмотрен двухкамерный холодильник «Морозко» и дощатый сортир на две персоны…
Телефон в моем кармане вновь подпрыгнул.
— Ты где, волчья сыть?
— Не горячись ты, Славик, — задумчиво произнес я. — Скоро буду. Тут такие дела творятся, голова кругом.
— И какие же дела отвлекают тебя от нашего мероприятия?
— Не телефонный разговор.
До дома я добрался ближе к десяти вечера и, легко найдя парковочное место — большинство соседей, вероятно, отправились выращивать маринованные огурцы в банках, — поднялся на третий этаж.
Сбросив на кровать костюм, я прошествовал в душ, именно прошествовал, как делает это голый мужчина в собственной квартире, когда на него никто не смотрит. Когда ты один, то и плечи шире, и пивного живота нет, да и не храпишь ты вовсе. Красавец, Аполлон, лакомый кусочек для всех незамужних дев младше сорока. С чувством собственного достоинства приняв душ, я наконец выбрался из ванной комнаты, обмотавшись на манер римской тоги большим махровым полотенцем. Вода смыла дневную усталость, грязь и пот, а заодно и сгладила все те события, которые взбудоражили мое не в меру развитое воображение. В милицию я звонить не стал, в прокуратуру, разумеется, тоже. Последние были не профильными и подобными вещами не занимались, а для первых попросту не было аргументов.
Ну что я им скажу? Что какой-то сумасшедший на дорогом внедорожнике решил поиграть в погоню, а потом разбился к чертовой бабушке, влетев в бетонную стену? В лучшем случае обо мне подумают невесть что, в худшем — привлекут за то, что покинул место дорожно-транспортного происшествия, не оказав помощь людям. Интересно, что с ними стало? Небось, разбились вмиг, даже не поняв, что произошло. Судя по скорости, на которой субурбан ушел в бетон, по-другому и быть не могло. Кто бы вы ни были, парни, ну или девушки, я себя виновным не чувствую.
Облачившись в светлые джинсы и футболку с забавным принтом и вполне удовлетворившись своим внешним видом, я решил более не медлить. Закинул на плечо сумку с ноутбуком и собрался выходить, как вдруг телефон вновь подал признаки жизни. Что ни говори, а популярным я был сегодня как никогда. Бывают такие моменты, когда сидишь в одиночестве дома, раз за разом крутишь один и тот же уже порядком опостылевший фильм или бесцельно щелкаешь пультом от телевизора, надеясь в череде рекламы и мыльной халтуры зацепиться за что-то мало-мальски стоящее, а телефон молчит, будто партизан. Впрочем, стоит только заняться чем-то нужным, увлекательным и полезным, как кто-то на том конце провода обязательно выдаст будничное «как дела».
Номер на этот раз был абсолютно незнакомым, о чем ярко свидетельствовала мелодия, противно попискивающая из динамика. Все свои контакты я, естественно, комплектовал
Разговаривать, плечом придерживая мобильник, одновременно шнуруя кроссовки и стараясь, чтобы сумка с дорогостоящей игрушкой не рухнула на пол, было крайне затруднительно, так что разговор получился скомканный.
— Але, — недовольно произнес я.
— Здравствуйте, Дмитрий, — раздался из трубки грудной бархатистый женский голос. — Я звоню вам по важному и не терпящему отлагательств вопросу. Я Кристина, секретарь Семена Петровича.
Семен Петрович Подольских был нашим самым главным начальником. Человек старой закалки, начинавший свой бизнес еще до прихода девяностых, прошедший огонь, воду и медные трубы, а заодно с ними и всевозможные рэкетирские наезды, внеплановые проверки налоговой и пожарной в компании с КУГИ, являлся своего рода эталоном российского бизнесмена. Кроме нашей скромной конторы по перепродаже тех же лампочек, Подольских имел пакет акций судостроительной верфи, с десяток автосалонов и туристическую фирму, прилежно снабжающую всех особо отличившихся сотрудников путевками в третьесортные турецкие отели. Народ радовался и ехал, не требуя особых повышений и переиндексации заработной платы, происходившей последний раз еще при царе Горохе. И овцы целы, и волки сыты.
— Внимательно вас слушаю, Кристина, — вздохнул я.
— Дмитрий, сегодня в восемь вы получили посылку от наших европейских партнеров. Поручение было дано не вам, и человек, не оправдавший столь высокого доверия, будет примерно наказан.
— Приплыл команданте, — довольно хмыкнул я.
— Кто-кто? — вновь полилось патокой на мои несчастные уши.
— Это я не вам, — быстро пояснил я, осознав, что последнюю фразу произнес вслух. — Что же вы от меня хотите?
— Посылку. Груз требуется срочно доставить по назначению. Вы только не волнуйтесь, через пять минут около вашего дома остановится машина, черный седан, она доставит вас с посылкой к господину Подольских.
Плюнуть, что ли, на все и послать всех по известному адресу? — всплыло у меня в мозгу. Транспарантом всплыло, на красном кумаче метровыми белыми буквами.
— Дмитрий, так вы готовы?
Ну что мне оставалось делать.
— Да, конечно, — вяло промямлил я в трубку.
— Замечательно, — возликовала Кристина на том конце провода. — Тогда записывайте номера.
— Ты только не проклинай меня шибко, — как можно веселее сообщил я Славику, спускаясь по лестнице.
— Дай угадаю, — предложил мой старый армейский приятель. — Задерживаешься? Дела? Когда хоть ждать тебя?
— Скоро, — уверенно кивнул я. — В последние несколько часов я, по странному стечению обстоятельств, перестал быть хозяином своего времени. То одно, то другое. Гонки эти еще по КАДу.
— Ты еще и в гонках поучаствовать успел? — хохотнула телефонная трубка. — Какое место? Где приз?
— Не ерничай, — отмахнулся я, преодолевая последний лестничный марш и толкая дверь на улицу. — На самом деле в том, что со мной произошло, нет ничего смешного.
— Куда хоть тебя в этот раз тебя несет?