Негоциант
Шрифт:
Впереди всей честной компании шел старик, опираясь на трость, а за ним, скованные наручниками, шли Марима и Славик.
— Правила игры поменялись, — прокричал Подольских в услужливо поднесенный мегафон. — Мне надоело палить по этому гробу и тратить на вас драгоценные боеприпасы. Предлагаю следующее. Если вы не подчинитесь мне и не сдадитесь на милость победителя, я буду одного за другим казнить ваших близких. Сначала я прикончу твоего приятеля, Сбирский. Сожгу заживо или придумаю что-то другое, не менее зрелищное и внушающее уважение. Ну а потом очередь дойдет и до прекрасной
Глаза старика горели безумием, сухие прозрачные ноздри трепетали. Идеальная картинка визоров «Ястреба» как нельзя лучше передавала все бешенство, кипевшее в этом старом, не потерявшем хватку хищнике.
— Даю вам время на раздумье. Десяти минут вам хватит, но если вы решите упираться, то будьте уверены, ваши родные и близкие умрут страшной и мучительной смертью. Все. Я сказал.
В рубке зависла гулкая, пугающая тишина. Не отрывая взгляда от мониторов, я смотрел на скрученного по рукам и ногам Славика. На скуле и под глазом моего товарища красовалась внушительная череда синяков и ссадин. По всему было видно, что бывший десантник отчаянно сопротивлялся, прежде чем костоломы Подольских смогли скрутить его и привести в это богом забытое место.
С Маримой дела обстояли лучше. Несколько царапин на щеке да, по-видимому, подвернутая нога. Баронесса не могла идти самостоятельно и двое подручных старика держали её под руки.
— Как же он её нашел? — прошептал Грецки и, сорвав с плеча топор, уверенно направился в сторону шлюза.
— Ты куда? — Амир вцепился в руку барона мертвой хваткой.
— Порублю, — прорычал Ярош, тиская в руках длинную рукоять боевого топора. — В капусту покрошу.
— Ты спятил. У них автоматы. Не успеешь ты выйти за порог, как тебя нашпигуют свинцом, будто куропатку.
— Амир дело говорит, остынь. — Я подошел вплотную к Грецки и взглянул ему в глаза. — Ярош? Ты меня слышишь? Тут твой топор не пригодится. Тут надо что-то другое делать.
— Правильно, — быстро закивал Банус, отпуская рукав друга. — Может быть, попросить помощи у того агента? Как там его?
— Сергей Александров.
— Верно. У него. Мы же с ними не ссорились.
— И то верно. — Оставив Яроша, я бросился в командирское кресло. — Ястреб!
— Да, капитан.
— У тебя остались в памяти те частоты, по которым происходили последние переговоры?
— Разумеется, капитан.
— Тогда немедленно вызывай опорный пункт безопасности.
— Слушаюсь.
Экран визора моргал и покрывался рябью и, казалось бы, прошло безумно много времени, прежде чем на экране вновь появился Сергей.
— Ах, господин Сбирский. — Агент отхлебнул из кружки и, довольно улыбнувшись, кивнул.
— Здравствуйте, Сергей. — Я откашлялся и взглянул в глаза собеседнику. — У меня есть предложение, подкупающее своей новизной.
Переговоры были сумбурны и быстры. И немудрено. Десять минут, отмеренные стариком на раздумье, утекали, будто песок сквозь пальцы, а стороны все не могли прийти к соглашению.
Наконец
— Блестяще. — Джонсон отделился от кресла и, пройдя к бару, достал оттуда четыре стакана. — А ведь какая блестящая была идея, посадить на крючок не самого Подольских, а именно Дмитрия Сбирского.
— Идея подкинуть местоположение семьи Грецки была ваша, — напомнил американцу Александров. — Но в остальном получилось так, как я и планировал. Сюрпризов, впрочем, избежать не получилось. Кто же мог подумать, что система безопасности корабля признает Сбирского за своего и пропустит эту тройку внутрь.
— А вы слышали, как они вели переговоры? — развеселился до этого молчавший Кон. — Мы требуем, мы хотим! Потрясающе. Трое голодранцев с ядерной палицей…
— Попрошу, Оз, Сбирский все еще является моим соотечественником и ни одного из законов Российской Федерации еще не нарушил, — тут же осадил израильтянина Сергей. — Но в остальном — да, более чем забавно.
— Что со штурмом? — встрял Мак-Лохлен. — Мои бойцы давно уже на позициях. Начинаем операцию по захвату Подольских?
— По захвату? — Александров на секунду задумался и махнул рукой. — Пускай будет захват. Пусть только гражданских не зацепят. Сбирский с компанией теперь будут нам по гроб жизни обязаны, и все притаившиеся в чреве «Ястреба» технологии наших потомков попадут к нам в руки на золотом блюдечке с голубой каемкой.
— Тогда я даю команду. — Встав с кресла, англичанин вышел за дверь.
— А что будем делать потом? После операции? — поинтересовался Джонсон, разливая по стаканам виски. — Подольских — фигура видная. Многие сильные мира сего будут противиться его аресту.
— Ну, во-первых, победителей не судят, — улыбнулся Александров, принимая бокал с напитком и ставя его на подлокотник кресла. — А во-вторых, мы и не будем его арестовывать. Как вы думаете, чего больше всего боится старик?
— Потерять близких? — предположил Джонсон, протягивая бокал Озу.
— Разориться? — произнес Кон.
— Нет, нет, тысячу раз нет. — Сергей поднес бокал к глазам и взглянул через стекло на собравшихся агентов. — Он боится поражения. По сути, он проиграл. Счета его компаний будут заморожены, бухгалтерии опечатаны, а топ-менеджеры взяты под стражу. Но не это главное. Я же предложу ему выход. Самый простой и банальный. Пусть присоединяется к команде. Да, не в верхних эшелонах, да, его слово не будет решающим в нашей игре. Но это всяко лучше, чем то, что он имеет в данную минуту.
— Тогда за победу? — Кон поднял бокал, и трое мужчин, последовав его примеру, сблизили свои. — Я даже не представляю, сколько бы мы провозились, решив взять «Ястреба» своими силами. Там универсальная система безопасности без возможности взлома. Десятки уникальных и сверхпрочных пластин безопасности, отсекатели, взрыватели, шокеры.
— Бомба на колесиках, — улыбнулся Александров, отпил из своего бокала и помотал головой.
— Капитан. Вторая группа живой силы противника приближается с юго-запада.