Негодник
Шрифт:
Бетани достала из сумки маленькое зеркальце – одно из тех, что сумели найти для нее сестры Дуглас. Горит ли ее лицо так же, как пылает все в груди? Лицо, смотревшее на Бетани из крохотного осколка, было совсем не похоже на то, которое она привыкла видеть за годы своего замужества. Счастье светилось в глубине глаз этой новой женщины, и такой же счастливой казалась улыбка на ее губах.
Бетани провела чудесный день на лошадиной ярмарке. Она и предположить не могла, что все сложится настолько замечательно. Во всяком случае, ей показалось, что Коннел был очень доволен, и, следовательно,
А теперь ей предстояло ехать на бал.
И танцевать.
Вот уже более шести лет Бетани нигде не танцевала. И такого чудесного платья, как это, у нее никогда не было. Она чувствовала себя принцессой, нет… королевой. Поглаживая атлас лимонно-желтого платья, что прислала ей Вивиан, она думала о том, что Коннел должен оценить ее по достоинству в этом новом наряде. Нет, он должен гордиться тем, что у него на балу такая роскошная дама…
И она также будет гордиться, что у нее такой кавалер, как Коннел. Может, это случится не сегодня вечером, может, далее не через год, но однажды весь мир непременно увидит Коннела Делейни ее глазами. Люди забудут о его скверной репутации и увидят, какой он на самом деле.
Бетани снова осмотрела свое новое платье. Юбка была выполнена из той же ткани светло-желтого цвета с полосами фисташкового оттенка. Фисташкового же цвета шнурок находился в нижней части юбки и в рукавах с отворотами.
Поскольку лиф имел корсаж из китового уса, потребность в корсете отпадала. Низкий лиф платья шел от плеча, так что она никак не могла надеть под этот наряд нижнюю сорочку. Подобного платья Бетани никогда носить не приходилось, и это вызвало даже некоторое беспокойство. Во всяком случае, она явно нервничала, а ее обнаженные плечи покрылись мурашками.
Они довольно поздно вернулись с ярмарки, и потому у служанки Вивиан хватило времени лишь на то, чтобы дать Бетани несколько советов. Девушка сказала, что волосы лучше бы гладко зачесать, а затем закрепить маленькими букетиками светло-кремовых цветочков боронии.
Кто-то тихо постучал в дверь, и Бетани невольно вздрогнула. Кто это? Может, Коннел?
– Птенчик, карета уже подана, но прежде чем мы пойдем, мне нужна твоя помощь, – раздался голос тетушки.
Бетани открыла дверь.
– Мне надо, чтобы ты приколола эту брошь вот сюда. – Бриджет указала на свою грудь. Между второй и третьей пуговицами красовалось довольно большое жирное пятно. – Проблему это, конечно, решит, хотя и будет слишком заметно.
– Зайди на минутку, тетя. Кажется, у меня найдется чем тут можно украсить.
Бетани принялась рыться в своей дорожной сумке, выбрасывая вещь за вещью на кровать. Наконец ей удалось отыскать довольно длинную шелковую ленту. Повязав ее через плечо Бриджет, она очень удачно прикрепила лентой пятно и скрепила концы ленты брошью.
Посмотрев в небольшое дорожное зеркальце, Бриджет улыбнулась и сказала:
– Это именно то, что надо. Теперь все в порядке. Смотрится, будто все так и было задумано, когда шилось платье. Спасибо, дорогая.
– Пожалуйста, тетя, я очень рада, что догадалась захватить эту ленту. За долгие годы я привыкла ко всякого рода неожиданностям, поэтому всегда беру с собой вещи, которые могут пригодиться.
– В
Бетани тоже посмотрела на постель и густо, покраснела, увидев среди своих вещей жилет Коннела. Она, конечно же, спала одна прошлой ночью, а Коннел попал к ней в комнату по ошибке, но ведь тетушка об этом не знала.
С улыбкой взглянув на племянницу, тетушка сказала:
– Я очень рада, что вы с Коннелом, кажется, нашли… свежий взгляд… Не сомневаюсь, что сегодня вечером вы будете видеть все в верном свете. Желаю вам обоим счастья.
– Карета подана! – прокричал снизу Джек.
Бетани с тетей переглянулись, и вышли из комнаты.
Закрытый экипаж, поданный Джеком, оказался тесноват даже для дам – ведь те были в бальных нарядах, – поэтому мужчины поехали верхом. Беседа в экипаже не очень-то клеилась из-за скрипа колес и ужасной тряски в колеях разбитой дороги. К тому же женщинам, чтобы не удариться, постоянно приходилось держаться за стенки экипажа, Бетани, страдавшая от головной боли, вздохнула с облегчением, когда они наконец добрались до цели. Вивиан, покосившись на нее, с улыбкой сказала:
– Ты выглядишь… очень хорошенькой в этом платье, дорогая Бет.
Бетани нахмурилась. Вивиан над ней насмехается? Или ей просто показалось?
Дамы отдали свои шали служанке и отправились в дамскую комнату, чтобы привести в порядок слегка помявшиеся в дороге наряды.
– Думаю, вышло замечательно. – Бриджет окинула взглядом свое платье. – Ведь у нас было предостаточно времени, чтобы сделать все наилучшим образом. А наша Бетани – просто красавица. Да и Бетси прекрасно поработала, убрав все лишнее и подогнав платье под ее стройную фигурку.
Улыбнувшись тете, Бетани предложила:
– Тетушка Бриджет, не поискать ли нам наших мужчин? А потом, мы все можем встретиться вон у той вазы с лилиями.
– Разумеется, айшон. Встретимся в зале. Звуки оркестра и гул голосов на минуту ворвались в комнату и тут же стихли, когда дверь за Бриджет затворилась. На какое-то время Вивиан и Бетани остались, наедине.
– Айшон? – переспросила Вивиан.
– Да, тетя зовет меня так с детства.
– Что ж, тебе идет… – Вивиан взглянула на юбку Бетани. – Так же, как и это платье. Замечательный материал, но мне, к сожалению, этот цвет не идет. По крайней мере он не идет мне так, как в те времена, когда я помогала своему мужу… в подобных обстоятельствах. Уверена, что Коннелу придется по душе тот эффект, который ты произведешь сегодня вечером.
– Спасибо, Вивиан, и за комплимент, и за платье. Сегодня и ты выглядишь замечательно, независимо от того, какие оттенки тебе идут.
Сказав это, Бетани нисколько не покривила душой. Сегодняшний небесно-голубой наряд Вивиан с открытыми плечами позволял подчеркнуть белизну ее безупречной кожи, а черные волосы и украшавшая платье черная лента подчеркивали контраст.
– Я знаю, что Коннел очень благодарен тебе и Джеймсу за все то, что вы сделали, чтобы обеспечить успех нашей поездки; В жизни редко встречаются настоящие друзья. Надеюсь, сегодня вечером мне выпадет случай присоединить мои слова благодарности к словам Коннела.