Негодяи (сборник)
Шрифт:
– Драться нет смысла, – спешно добавляю я. – Поскольку видеозапись уже отправлена на сервер в Новой Зеландии.
И это чистая правда. Я и мои телохранители залезли в номер Чипа сегодня, расставили видеокамеры, а потом разбросали вещи, предположив, что он сам приведет нас к самой ценной – длинной коробке под диванчиком, которую мы, конечно же, обнаружили в ходе наших поисков.
Телохранители мои, должен заметить, похоже – настоящие разбойники, пусть и в приличных тропических костюмах. Наверное, они бы вполне согласились утопить Чипа в море, если бы я им сказал.
Один из них забирает
– Что ты хочешь? – с каменным лицом спрашивает Чип.
– Давай выйдем и поговорим.
Подальше от записывающих устройств.
Телохранители обыскивают Чипа на предмет оружия, а затем мы идем к бассейну, где я и Чип садимся за стол из кованого железа. Солнце отблескивает на воде, пахнет хлоркой. Один из телохранителей поворачивает красно-желтый зонтик над столом, чтобы мы были в тени, а затем телохранители уходят за пределы слышимости.
Я смотрю на Чипа со все тем же клингонским выражением лица.
– Давай начнем беседу с того, что ты идиот, – начинаю я.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – отвечает он.
– О’кей, – говорю я. – Давай убедимся в том, что мы говорим об одном. Поскольку из того, что мне известно, я делаю вывод, что ты прибыл сюда, чтобы убить Осли Рамиреса, но промахнулся и убил кинозвезду. Что принесло этим съемкам ненужную известность и помешало тебе завершить операцию, так что ты решил поиграть в гольф. Но ты сделал это в Мексике, где полицейским даже не надо открывать эту коробку и находить на винтовке твои отпечатки пальцев. Они просто выбьют из тебя признание и бросят в тюрьму, где ты, скорее всего, не выживешь, поскольку там полно убийц, подвизавшихся в картелях, которые тебя насмерть замучают только ради того, чтобы твои вопли послушать.
Повисает напряженная тишина, а затем Чип находит в себе силы, чтобы задать вопрос.
– И зачем бы мне убивать этого Осли Рамиреса?
Я вздыхаю.
– По поручению «Портер-Беккер Фармасьютикэлз», где явно решили, что открытия Осли представляют угрозу самому их существованию. Я проглядел данные – за последний год они получили выручку в 49 миллиардов и чистую прибыль в 6,3 миллиарда. Вряд ли они смирятся с тем, что люди смогут сами делать себе лекарства, у себя в подвале.
Я презрительно усмехаюсь.
– Они, кстати, тоже идиоты.
Чип молча глядит на меня. Я достаю из кармана кусок бумаги. Совершенно идентичный тому, который я пару дней назад дал Хуану.
– Если ты не хочешь, чтобы твоя винтовка попала в ПФМ заодно с отредактированной копией видео, я хочу, чтобы на этот счет перевели 50 миллионов долларов. К завтрашнему дню. И еще 50 миллионов каждый год, до самой смерти Осли, в качестве гарантии того, что Осли Рамирес не возобновит свои исследования.
Он глядит на меня. Его губы шевелятся, но он не произносит ни слова. Слов у него нет.
– Для такого, как ты или я, это кажется большой цифрой, – говорю я. – Но, имея чистую прибыль в 6,3 миллиарда, это не так уж много. Не говоря уже о том, что они избегут расследований, дурной славы и коллапса своих акций на бирже. А также тюрьмы для всех, кто в этом замешан.
Я откидываюсь на спинку стула, размышляя.
– Конечно же,
Я встаю. Телохранители смотрят на меня. Чип не говорит ни слова.
– Возможно, теперь тебе лучше найти телефон или что-то вроде, – говорю я.
Чип возвращается в свой номер вместе с одним из моих телохранителей. Что же до меня, хотелось бы воздеть магический жезл монтажника, вырезать эпизод у бассейна из картины и прямиком отправиться к хеппи-энду.
«Портер-Беккер Фармасьютикэлз» заплатили. Отправили в отставку несколько начальников нижнего звена, но это меня уже не интересовало, поскольку я был целиком поглощен спасением фильма. Я выстрелил 10 миллионами наличными, получил статус исполнительного продюсера и право на процент с прибыли, а Брюс Кравиц подогнал замену Лони, отличную актрису по имени Карен Уилкс. Она не могла конкурировать с Лони по части бикини, но добавила в образ подруги наркобарона безумного зла, и ее роль запомнилась. Зловредная миссис Треваньян оказалась не у дел и, забрав свой ореол зла, удалилась в Лос-Анджелес.
Я не стал делиться с Осли деньгами, полученными от «Портер-Беккер». В конце концов, за то, чтобы не работать с наркотиками, ему уже заплатили.
Так что для меня все заканчивается хорошо. Жаль, что правосудие не покарало убийцу Лони, но даже если Чип отправится за решетку, это ее не вернет. Конечно, мне очень жаль, что Лони умерла. Но если уж ей было суждено умереть, то это, в своем роде, поспособствует моей известности и богатству. И выходу хорошего фильма, а это тоже немало.
А еще я остался жив. И это, как всегда, плюс.
Самое лучшее происходит потом, когда я встречаюсь с Хэдли и Томом Кингом. Мы в кабане Хэдли, едим тако из морепродуктов, пьем ледяной макиато с карамелью, сделанный его баристой, и обсуждаем программу съемок. Пытаемся выяснить, как и где будем снимать окончание.
Я доедаю тако и облизываю пальцы.
– Кстати, я не собираюсь снимать этот дерьмовый второй вариант окончания, – говорю я Тому. – Тот, где я отдаю все наркотики копам, вместо того чтобы продать их и жить счастливо до скончания своих дней. Это не в характере моего персонажа. Мой персонаж бережет деньги.
Хэдли встревоженно глядит на меня.
– Шон, продюсеры хотят именно эту дерьмовую концовку.
– Я сам теперь продюсер, – говорю я, одаривая его клингонским взглядом.
Он дрожит и извивается, но в конце концов сдается.
А что ему еще делать? Я тот человек, который спас фильм. Парень, который сделал деньги на трагедии, счастье на отчаянии, бриллианты из текилы.
«Риф Отчаяния» станет хитом. Я знаю это, поскольку убийство Лони придало ему такой ореол известности, за который платят сотни миллионов долларов. Все люди, видевшие заголовки таблоидов, смотревшие выпуски новостей, посвященные киноиндустрии, захотят стать частью этой истории. Моей истории.