Негодяй
Шрифт:
В такси они обсуждали ужин, и Чарлз пообещал в следующий раз пригласить Максин в «Ле Серк» или «Кафе Булю», свои любимые заведения, в которых он был завсегдатаем. В этот момент раздался звонок мобильника. Максин сначала подумала, что это звонят ее дети, но это оказалась доктор Тельма Уошингтон. Она опекала постоянных пациентов Максин в выходные дни и звонила только в экстренных случаях.
Максин встревожилась:
— Что случилось?
Недовольный Чарлз внимательно следил за выражением ее лица, надеясь, что не произошло ничего чрезвычайного. Максин
Чарлз насторожился. Неужели их приятный вечер прервется?
— Сколько кубиков крови вы ей перелили? — наконец произнесла Максин и снова замолчала, слушая ответ. Через минуту она воскликнула: — Вызовите другого реаниматолога! Вот черт… Ну хорошо, я сейчас приеду. — Повернувшись к Чарлзу, она бросила на него извиняющийся взгляд: — Мне очень жаль прерывать наш прекрасный вечер, но меня ждут в клинике «Пресвитерианин Колумбии». Туда только что поступила одна из моих пациенток. Заезжать домой и переодеваться некогда. Могу высадить вас где-нибудь по дороге.
Мысли Максин были уже далеко отсюда. Пятнадцатилетняя пациентка, которая наблюдалась у нее всего лишь несколько месяцев, совершила попытку самоубийства. Она находилась между жизнью и смертью. Максин должна была срочно отправиться в клинику, чтобы помочь девочке.
Чарлз стал серьезным и сказал, что она, конечно же, может распоряжаться такси по своему усмотрению.
— Я могу поехать с вами, — добавил он. — Может быть, и от меня будет какая-нибудь польза, во всяком случае, я всегда готов оказать вам моральную поддержку.
Чарлз мог только догадываться, что ждало их в клинике. Он никогда не сталкивался в своей практике с последствиями попыток суицида. А для Максин возвращение подростков с того света было обычным делом. Чарлз восхищался ею, но прекрасно отдавал себе отчет в том, что сам не смог бы тратить ежедневно так много энергии и душевных сил.
— Возможно, я проведу в клинике всю ночь, — предупредила Максин и поспешно добавила: — По крайней мере я надеюсь на это.
Если девочка умрет, ей незачем будет оставаться в больнице до утра.
— Меня это не смущает. Я ведь тоже врач и разбираюсь в вопросах медицины. А если слишком устану, то просто уеду домой.
Максин улыбнулась. Ей нравилось, что у них было много общего. Их крепко связывала профессия. Они назвали водителю адрес клиники, и машина повернула на север. Максин коротко ввела Чарлза в курс дела. Пятнадцатилетняя пациентка вскрыла себе вены на запястьях и вонзила в сердце кухонный нож. Казалось, гибель девочки неминуема, но случилось чудо: ее мать раньше обычного вернулась домой и обнаружила истекающую кровью дочь через несколько минут после того, как та попыталась свести счеты с жизнью. Прибывшие в спешном порядке медики «скорой помощи» сделали все, что могли. Они перелили девочке кровь, по дороге в клинику у нее дважды останавливалось сердце, но медикам удавалось снова восстановить его работу. Сейчас пациентка Максин находилась на грани смерти. Это была ее вторая попытка суицида.
— О Господи, оказывается, дети
Они говорили о проблемах подросткового суицида у входа в клинику. Максин, не теряя ни секунды, выскочила из машины. Поднявшись в отделение реанимации, она скинула пальто и надела белый халат прямо на короткое черное платье для коктейля. На ногах у нее оставались туфли на высоких каблуках. Разыскав Тельму и встретившись с бригадой «скорой помощи», Максин прошла в палату к своей пациентке. Осмотрев ее, она вызвала кардиохирурга и поговорила с персоналом и дежурившим в эту ночь заведующим отделением.
Запястья пациентки были уже перевязаны. Через пятнадцать минут пришел кардиохирург и распорядился, чтобы находящуюся в коме девочку отвезли в операционную. Пока санитары выполняли распоряжение, Максин вышла к родителям пациентки, чтобы успокоить их.
— Необыкновенная женщина, правда? — с восхищением сказал Чарлз, стоявшей рядом с ним в коридоре, Тельме.
Максин носилась по клинике как торнадо, успевая решать множество проблем. Тельма согласилась с Чарлзом. Ей нравилось, что он был высокого мнения о Максин.
— Как дела у Элоизы? — спросила Тельма, когда Максин наконец подошла к ним.
— Организм все еще борется. Будем надеяться на лучшее.
Максин говорила осторожно, в душе моля Бога о том, чтобы девочка осталась жива.
Прошло четыре часа. Элоиза, пациентка Максин, все еще находилась в операционной. Тельма уже уехала домой, а Чарлз, к удивлению Максин, оставался в клинике.
Операция закончилась только в пять часов утра. Хирург вошел в ординаторскую с победной улыбкой.
— Я всегда говорил, что бывают чудеса, которые мы, простые смертные, не в силах объяснить, — сказал он, отвечая на немой вопрос в глазах Максин и Чарлза. — Девочка искромсала себя самым чудовищным образом. Она находилась на волосок от смерти. После операции, конечно, еще могут возникнуть осложнения, но, думаю, Элоиза будет жить, а это главное.
Максин взвизгнула от радости и в избытке чувств бросилась на шею Чарлза. Он с улыбкой обнял ее. Чарлз безмерно устал, но не жалел, что остался в клинике. Как врач, он с интересом наблюдал за действиями Максин и ее коллег.
Она поспешила утешить родителей Элоизы. В седьмом часу утра они с Чарлзом наконец покинули здание клиники. Максин пообещала навестить пациентку во второй половине дня. За Элоизой нужно было внимательно наблюдать, однако самое страшное осталось позади. Операция на сердце закончилась успешно, потеря крови тоже была восстановлена. Родители девочки вздохнули с облегчением. Максин проявляла сдержанный оптимизм, но интуиция подсказывала ей, что все будет хорошо. Они вырвали Элоизу из рук смерти.