Неидеальная любовь. Книга 1

Созонова Юлия Валерьевна

Чёрт. Во что я снова вляпалась, поддавшись инстинктам и чувствам? Мало мне было Владислава, да? Решила ещё раз поэкспериментировать?

Пока мы с мозгом дружно пытались переварить информацию, Волков молча выслушал вопрос, после чего сказал очень скромную и вежливую фразу, моментально отвлёкшую меня от тяжёлых размышлений на тему собственной глупости:

– Иди на***. Сука, тебе делать, что ли не хрен, звонить в такую рань?!
– И бросил трубку. Та даже упала на пол, жалобно звякнув, несчастная.
– Зае***и, звонят и ещё не воспринимают, что не туда попали.

– И

кто это был?
– Спокойно поинтересовалась у него, старательно пряча взгляд и пытаясь убедить его и себя в то, что мне очень интересно рассматривать узор на ковре. Как будто я его никогда до этого не видела...

Хотя нет, вот то, что кто-то тут явно вино разлил, да ещё и не так давно, я точно не видела. Ну, Женька! Вот выберусь из этой ситуации, притащу тебя за шкварник в квартиру и заставлю чистить этот несчастный ковёр!

Алексей весело фыркнул в ответ и, подойдя ко мне, опустился рядом на диван. Не сводя с моего лица хитрого взгляда, он взял меня за талию и без особых проблем усадил к себе на колени, заставив снова вспомнить все минувшие события и обратить внимание на некоторые анатомические особенности строения мужчин. А то я без него не знала, как ЭТО ощущается, когда сидишь на коленях обнажённого парня. Правда, стоит признать, что Волков в этом плане гораздо интереснее Влада...

Да что б тебя! О чём я думаю?!

Тем временем, объект моих раздумий коснулся губами обнажённого плеча, затем заставил откинуть голову назад и прошёлся лёгкими поцелуями по шее. Судя по ворчанию, Алексею не особо понравилось то, что я уже одета, что, впрочем, нисколько ему не мешало. Во всяком случае, он успешно продолжал своё путешествие, пока не добрался до моих губ, попутно умудрившись снова уложить меня в горизонтальное положение. И вот как это у него получилось, а?

– Ты сонная такая милая...
– Нежно прошептал, едва касаясь моих губ кончиками пальцев. Обрисовав их контур, он склонился ниже, явно собираясь меня поцеловать, но где-то на краю сознания послышался тревожный звонок, поэтому Волков получил несильный удар кулаком в живот, а я смогла выбраться на свободу и отойти подальше от этого озабоченного маньяка.

В душе кипело негодование на его наглое поведение, злость на саму себя, растерянность и острое осознание полной беззащитности перед сложившейся ситуацией. Сложив руки на груди и тем самым попытавшись себя немного успокоить, я вопросительно изогнула брови, внимательно смотря на оставшегося сидеть Волкова.

А он смотрит на меня непонимающе и даже не представляет, как мне сейчас плохо. Особенно от одного, но вечного вопроса... Что будет после этого со мной? Ведь для него всё это - игра. И когда ему надоест, Алексей уйдёт, хлопнув дверью и не попрощавшись даже. И что тогда буду делать я, снова разочаровавшись во всех?

Нет, это надо закончить здесь и сейчас. Потому что я не хочу, что бы мне снова было так же ослепительно больно, как после Влада. Боюсь, я этого не выдержу ещё раз.

– И что это?
– Ласково так прошептал Алексей, вопросительно изогнув брови и даже не подумав прикрыться. Кажется, он не понимает, что сейчас твориться в моей душе и в моей голове. Слово "хаос" лишь отдалённо описывает

всё, что там происходит. Впрочем, откуда ему знать? Как он вообще может меня понять, если даже не представляет, какой я человек?

С каждой новой мыслью, с каждой минутой, во мне крепло чёткое понимание того, что это первое и последнее утро, которое мы проводим вместе. И я совершенно забыла о том, что подобное пробуждение уже было...

Но сейчас я бы даже своих родителей послала далеко и надолго. Потому как в моих мыслях было только одно: он меня не знает. И я не уверена, что за одну, пусть и такую ночь, можно хоть как-то узнать человека. Волков понимает, что мы по-прежнему друг другу чужие или нет?

– Смотря, о чём ты спрашиваешь, - я равнодушно пожала плечами, стараясь сохранить совершенно невозмутимое лицо и развернувшись вышла из комнаты в коридор. Если моя память меня не подводит, то там валяется его одежда. А кот у меня очень ревнивая личность... Особенно, когда в доме появляется незнакомый мужчина.

В полумраке нашарив выключатель, нажала на него и с некоторой дозой нездорового удивления уставилась на царивший в этой части квартиры кавардак. Во-первых, всё, что было на зеркале прихожки, валяется на полу. А кое-что и вовсе загнанно Федей под мебель. Некоторые мелкие вещички и вовсе раздавлены.

Запретив себе думать, в процессе чего же пострадали эти вещички, подошла в куче одежды, на которой сладко дрыхла Томка, явно признавшая вещи бывшего владельца и решившая посторожить их. Собрав их, и вытряхнув оттуда наглую крысу, сразу же ускакавшую на кухню, снова вернулась к порогу своей комнаты и спросила, вспомнив про телефон:

– Алексей, а кто это звонил?

– Запомни на будущее, мне не нравится, когда ты уходишь вот так вот, моя дорогая, - усмехнулся Волков, к моменту моего возвращения уже натянувший бельё и с интересом рассматривающий фотографии, стоявшие в рамках на столе.
– Какая-то старая истеричка ошиблась номером. Потребовала от меня отчёта, кто такой, что делаю в квартире бедной и невинной девушки... В общем, явно с головой не дружит тётя. А что?

– Да?
– В мою душу закрались подозрения, которые почему-то казались жестокой правдой. Мне отчаянно не хотелось в них верить, но факты говорят сами за себя. Из "старых истеричек" мне могла звонить только моя горячо любимая мама. Добавим к этому её вопросы по тому поводу, что в квартире дочери делает какой-то мужик, и понимаем, что все самые худшие опасения оказываются правдой. Выходит, Волков только что обматерил мою маменьку. А значит...

Неприятности - это мягко сказано. Скандал века - это для любителей. Ирина Александровна Соколова отличалась завидной способностью к организации задушевных истерик из ничего. Причём масштабы подобных мероприятий могли поспорить со Великой Отечественной войной. Не то, что бы я особо боялась мать, за годы сосуществования вместе привыкла и даже научилась абстрагировать в такие моменты от реальности. Однако, порой выносить её выдрыки становилось совершенно невозможно. И сейчас именно такой момент, когда мне не хватало именно разборок с ней. В чём-то Волков определённо был прав, назвав её старой истеричкой...