Неидеальная любовь. Книга 1
Шрифт:
– Браво, Волков, - глубоко вздохнула и бросила в него его же одеждой, чувствуя, как к растерянности, что царила в моей душе, добавились гнев. Это не самый лучший коктейль для разумного конструктивного диалога, поэтому усилием воли я подавила в себе порыв наорать на Алексея, выставить его в том, в чём он есть, на лестничную клетку и закрыться в квартире. Вместо этого, продолжила говорить, старательно дозируя в голосе насмешку.
– Ты только что умудрился наговорить "приятностей" моей матери. Как думаешь, она обрадовалась подобному обращению или как?
Неприятности прямо-таки прут с утра пораньше. Как будто чувствуют, что сегодня я, мягко говоря, беззащитная.
Поискав глазами телефон, нашла раскладушку на стуле, взяла и ответила, мысленно готовясь к худшему. Алексей подошёл ко мне со спины и обнял за талию, уткнувшись подбородком в левое плечо, так как трубку я прижала к правому и склонила голову в ту сторону. Мне его вольность не понравилась, но вырваться не представлялось возможным, поэтому пока что приходилось терпеть его прикосновения и поглаживания обнажённой кожи живота.
Ожидания оправдались со слишком большой точностью. По мне, так лучше бы они не сбывались вообще, дав возможность более или менее спокойно разобраться с тем, что тут твориться.
– Юлия! Что приходит?! Как ты с матерью разговариваешь?! Кто это был?! Я только что тебе звонила на городской номер, а там ответил какой-то мужик! Как это понимать?!
– Немного визгливый голос вонзился в мой разум, заставив поморщиться и пожелать Алексею долго и очень сильно икать по данному поводу. Не один день, желательно.
– Я требую объяснений! Ты меня совершенно не любишь! Ты неблагодарная...
– Мамуль, мамочка, давай ты сейчас вдохнёшь и выдохнешь, а потом успокоишься, ага?
– Заговорила с ней как можно более спокойным и невозмутимым тоном, перебив её на половине оскорблений в собственный адрес.
– Мам, вот честное слово! Мне никто не звонил! Телефон молчал, ты, наверное, номером ошиблась.
– Как я могла ошибиться?! Я что, дура старая, по-твоему?
– Иногда я подозреваю, что она специально цепляется к любым словам, что бы продолжать разборки.
– Мам...
Волков коснулся губами моей щеки. Приходилось бездействовать и молча переживать все ощущения, вызванные подобной лаской, потому что бы выбраться из его объятий, нужно было закончить разговор, а сейчас этот шаг равносилен подписанию смертного приговора самой себе.
– Не смей перебивать старших!
– Она не желала меня слушать, продолжая орать так, что пришлось отнести трубку от уха подальше, потому как начинала болеть голова.
– Ну мам...
– Добавила в голос детских, просящих ноток, что бы воззвать к единственному чувству, которое она может испытываться в отношении моей особы: материнскому инстинкту. Волков тем временем крепче прижал меня к своей груди, прокладывая дорожку из поцелуев от щеки, вниз по шее и к обнажённому
– Я двадцать с лишним лет мам!
– Возможно мне показалось, но кажется, в её голосе нет больше того яростного напора. Значит, основные вехи скандала уже пережили. Это не может не радовать.
– Мамуль, ну я правду говорю, - Волков стал неторопливо отступать назад, к дивану, мягко и ненавязчиво увлекая меня за собой. Впрочем, он просто не оставил мне другого выбора, так как выпускать из своей хватки не собирался.
– Успокойся. Я тебе цветок новый купила.
Шаг. Ещё шаг. Запнувшись обо что-то, едва не рухнула, вместе с этим козлом похотливым, но всё же смогла сохранить равновесие, пока не почувствовала, что мы упёрлись в мою кровать. После чего Алексей так же медленно уселся, посадив меня к себе на колени. Что-то у него в привычку входит такое положение: он сидя, а я сверху. И, возможно, меня назовут параноиком, но подобное не может не вызывать подозрений!
– Какой?
– Мама сразу же ухватилась за мою новость, как утопающий за соломинку. Подозреваю, что сам этот скандал был затеян только с целью выманить очередное подношение, а не из-за обиды или беспокойства за свою дочурку. Впрочем, тут винить некого, я сама несколько лет назад расставила все точки над "i", когда с огромным трудом, через вереницу семейных разборок, уехала к Юльке в Ярцево.
– Мирт. Тот самый, который у тебя кошки съели, помнишь? Я тебе новый взяла, в подарок. И завтра привезу, обязательно, - судя по натужному сопению, мама очень сильно думает над тем, получить растение или продолжить тиранить меня.
Но, похоже, что всё-таки победил фанатизм цветовода. Аллилуйя, мать его.
– Хорошо. Наверное, я действительно ошиблась, - тяжкий вдох и короткое, но ёмкое, да ещё и преисполненное приказных ноток.
– Не забудь позвонить, когда поедешь.
– Ага, пока мам, - она отключилась, я, собственно, тоже. Бросив телефон на стол, подняла глаза на Волкова, смотревшего на меня с каким-то непонятным выражением лица. Поддаваться определению оно не хотелось, поэтому решила не заострять на этом внимание.
Правда, теперь, когда проблемы семейного характера ушли на второй план, передо мной снова возник незабываемый вопрос "как дальше быть". Как жаль, что мы не на съёмках передачи "Что? Где? Когда?", где можно было взять подсказку зала.
– Отпусти меня, - вежливо попросила, положив руки поверх его ладоней, сжимающих мою далеко не осиновую талию.
– Зачем?
– Деланно удивился Алексей, потёршись носом о моё плечо.
– Мне нравиться такая поза. К тому же, ты сейчас настолько милая и беззащитная...
– Отпусти меня!
– Почти выкрикнула, подавив желание сжаться в комок. Так уж сложилось, что сама я понимаю свою уязвимость и признаю это, но упоминание кого-то постороннего об этом причиняет практически физическую боль.