Неидеальные. Откровения о любви
Шрифт:
Я опешил, ошарашенно рассматривая его. Это не шутка?
— Я давно вырос, отец, — ответил сухо. — Ты забыл?
Он приложил дрожащую руку к глазам, потер остервенело, вздернул голову и выглядел прежним. Почти.
— Конечно, нет! Чего тебе? Передумал акции продавать?
— Нет. Я хочу знать, что ты задумал? Ты нанял кого-то навредить Алене?
На мгновение его глаза сделали испуганный круг в глазницах, затем вернулось прежнее непробиваемое выражение.
— Что с того? Еще спасибо мне скажешь. Бабы —
— Ты свихнулся, — покачал головой. Больной. Сумасшедший старик. Царь Кощей над златом чахнущий. — Там на улице ждет Арс Ковальский: тебя посадят, а я, как твой наследник, продам к хренам все акции и твою любимую компанию, твоего дорогого ребенка, — да, «Теско» реально его истинное дитя, — раздробят и продадут по частям.
— Ты не посмеешь! — выдохнул со свистом. — Я не позволю!
— Да кто тебя спрашивать будет, — саркастично бросил. — Быстро рассказывай, что и кому приказал. Ничего у тебя не выйдет. Алену охраняют, а ты хоть с души лишний камень снимешь.
Отец смотрел презрительным, нечитаемым взглядом, затем сквозь зубы прошипел:
— Валере приказал избавиться от девчонки.
Телохранителю из «Теско»?! Подонок.
— Арс, — набрал друга, — нужна ориентировка и план перехват на задержание Скобина Валерия, работает в «Теско». И это… — шепотом добавил: — Вызови психиатрическую бригаду.
— В психушку сдать меня хочешь?! — агрессивно крикнул отец. Я был спокоен. Мне нужно задать ему последний вопрос.
— Почему мама покончила с собой? Скажи правду. Пожалуйста. Будь честен хотя бы сейчас.
— Правду… — он словно бы смягчился. — Потому что я довел ее. Жить, видите ли, со мной больше не могла. Не могла, так травись! — отец смотрел куда-то мимо меня. — Глотай, что смотришь! Жри, сказал! Я так тебя любил, а ты, тварь, любовника завела, бросить меня захотела.
— Ты заставил ее? Довел до самоубийства? — одними губами прошептал.
— Я не позволю уйти от меня! Ты и Димка принадлежите мне! Лиза, ты либо моя, либо сдохнешь!
Шум в ушах перекрыл вой сирены. Приехали. Пусть забирают, — устало махнул рукой. Значит, мама не бросала меня. Она любила и хотела увезти меня в другую жизнь, забрать с собой, а он…
Поднял глаза на человека, который родил меня.
— Ты мне больше не отец, — и я ушел. Хочу Алену обнять. Вот моя истинная семья. Я нужен ей, а она мне.
— Димыч, так что…
— Потом, Арс, все потом. Мне к Алене надо.
Я приехал в школу танца на Гоголевском, заметил двух амбалов на входе, останавливавших каждого. Разин не врал, ребята свое дело знали.
— Да, — порывисто ответил на звонок, — взяли?
Внутренняя пружина разжалась, затапливая облегчением. Угроза устранена. Моей семье ничего не угрожало.
— Документы, — сухо потребовал один из братков Ярослава.
— Снимай охрану, все норм.
— Дай трубку ребятам.
Я услышал слово «отбой» и беспрепятственно попал в здание.
— Спасибо. А по продаже акций договоримся.
— Лады, — ответил Разин. Я бросил телефон в карман пальто.
— Алена Владимировна у себя? — обратился на стойку ресепшен.
— Да, пять минут назад поднялась.
Быстрым шагом поспешил вверх по лестнице, дверь открыл и бросился к ней, удивленной, но счастливой.
— Что такое, Небесный? — смеясь, спросила, когда зацеловал. — Ты как здесь? Все нормально?
— Да, Аленка, нормально. Теперь все будет отлично. Люблю тебя.
Алена смеялась. Я был счастлив.
Эпилог
Алена
— Перед началом регистрации прошу вас еще раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами и создать семью искренним, взаимным и свободным? Прошу ответить вас, невеста.
— Да, — произнесла дрожавшим голосом, но не из-за сомнений, а волнения. Мы так много прошли, сделали, изменили и изменились сами. Выстрадали свое счастье. Только наша готовность слушать и слышать, идти на компромиссы и… любовь. Конечно же, любовь. Без нее этот день не наступил бы.
— Прошу ответить вас, жених.
— Да, — Дима сжал мои пальцы, отвечая уверенно и четко. Надежно. Через него в меня энергия перетекала, кипучая и буйная, наполнявшая силой.
— Подойдите к столу регистрации и своими подписями скрепите ваш семейный союз.
Мы с Димой подписали там, где указано, и я, едва сдержав слезы, наблюдала, как моя любимая девочка в красивом небесно-голубом платье на подушечке в цвет подносила кольца.
Мы остановились на классической модели, очень похожих визуально, но одно истинно мужское, большое и массивное, олицетворявшее силу и защиту. Мое изящное и тонкое, как та березка: податливая, но не сломать ее. На моем кольце внутри была гравировка «всегда твой», на его «всегда твоя».
— Объявляю вас мужем и женой. Поздравьте друг друга поцелуем.
Дима властно привлек меня и, прежде чем жадно поцеловать, шепнул прямо в губы.
— Люблю тебя, родная…
Мы шли по проходу под радостные аплодисменты, лучезарные улыбки, звонкие пожелания счастья. Нас обсыпали рисом, лепестками роз и разноцветными конфетти. Я была прекрасной принцессой в струящемся белом платье с кружевной длинной фатой. Дима — мой принц. Прекрасный, красивый, мужественный. Мы выбрали выездную регистрацию на природе: мягкий закат, безмятежная гладь озера, теплый летний вечер. Рядом самые родные и любимые, а еще партнеры, инвесторы и коллеги. Куда без этого.