Неисполненная Клятва
Шрифт:
По бокам от крепостной стены были круглые башни без навесов. Они были довольно массивны – фундамент словно врос в само плато, а может, и правда был частью его. С той стороны, где взять плато штурмом было практически невозможно, были возведены только зубцы, да уложенные друг на друга несколько блоков, достававшие обычному воину примерно до пояса.
От левой, если смотреть глазами осаждающего, башни, тянулся крытый переход. Он вел к донжону – башня возвышалась над прочими укреплениями. И с перехода, и с башни, можно стрелять по недругам, которые могли бы столпиться у ворот. Когда-то у донжона внизу был вход, но тот был замурован, так что противник едва ли пробьется через эту башню.
Стены со стороны защитников
Подводы пока что оставили у подножия плато, намереваясь разгрузить их чуть позже, бойцы Уота, спешившись, двинулись к ближайшим горным тропам на разведку и, ясное дело, на фуражировку, держа наготове свои луки. Одну ночь они проведут в крепости, а утром отправятся обратно.
Ахмед ждал гостей неподалеку от ворот. Он сначала перекинулся несколькими фразами с Рафиром, который вошел в створ ворот первым. Услышанное весьма обрадовало его - увидев воинов в одинаковых накидках, высокий мужчина в темно-синем, расшитом бусинами халате пришел в такой неописуемый восторг, что бросился обнимать сначала Карви, потом десятников, а потом и прочих дружинников, что-то радостно лопоча на своем. В отличие от своих людей, он обладал весьма серьезной бородой, но усы у него, как и прочих, не росли. Именно поэтому он не удержался и принялся трогать Фалина за его пышные усы, радуясь, словно ребенок. При виде воительниц в рядах пришедших, он удивленно замирал, после чего все равно, обнимался с ними, похлопывая по плечам. Им махали руками все находившиеся там воины разных возрастов – один из местных вояк, кажется, был немногим старше Крисса, которого Хелдор отправил домой, в деревню, а несколько выглядели стариками- хоть и довольного крепкими.
– Идем, идем, наши костры – ваши, скорее, рассаживайтесь, отдыхайте, мы вам мясо готовить, хлеб готовить, идем, идем! – тараторил вождь. – Эу, а эти куда?
– Наши фуражиры.
– Кто-о-о? – Негодующе спросил Ахмед, да так, словно Карви сказал бранное слово.
– Охотники.
– А, да, правильно, пусть охотятся, но идут потом сюда, Ахмед всех угостит!
Дружинники избавились от поклажи, значительной части доспехов, после чего с помощью новых друзей разгрузили телеги, втащили их вместе с лошадьми на плато. Наконец, все расселись вокруг широких очагов вперемешку с горцами, воздавая должное угощению.
– Ну… - когда дорогие гости расселись на скамьях, Ахмед позволил себе вспомнить о деле – показывай перстень.
Карви быстро полез в поясную сумку, так, словно ждал этой просьбы весь вечер. Ахмед подрагивающими длинными пальцами взял кольцо, повертел так и эдак, затем торжественно надел на палец. В наступающих сумерках его люди восторженно закричали на своем гортанном языке, размахивая руками. Их радость, на всякий случай, поддержали и дружинники одобрительным гулом.
– Как тебя зовут, приятель? – Спросил Хелдор у соседа в белом хлопковом халате, который подкладывал ему на глиняный поднос лепешки и мясо.
– Горви – улыбнулся молодой парень - в темноте его зубы на фоне смуглого лица казались белоснежными.
– А где у вас женщины? – Вы тут даже сами готовите еду…
– Женщины у нас не сражаются! – Резко ответил он – ваши - странно. – Но это не наше дело. Но женщина… ну, растить дети, доить коза, убирать дом… Мужчины – воевать.
– Это я понял – остановил Хелдор его объяснения. Но они не с вами, не в крепости. Где они?
– Дома. Их не тронут.
– Но у Ахмеда кругом враги, как я слышал…
– Но враги сражаются с мужчинами – непонимающе сказал Горви – а не с женщина. Женщина сидит потому дома. А здесь в нее стрела, камень, копье попасть. Понимаешь?
Хелдор задумался над странным благородством горцев. Выходит, мужчины, сражаясь с чужим
Но ради чего тогда они все сражались? Хелдор получил ответ, когда Ахмед стал об этом рассказывать всем гостям:
– Наши новые друзья наверняка хотят узнать, что это за место? С охотой расскажу. – Ахмед, словно хороший вышколенный оратор, стал говорить громко, чтобы слышали все сидевшие у костров. Даже горцы замерли, внимая его голосу, хотя и наверняка слышали эту историю десятки раз. В то же время он, переходя от очага к очагу, обращался к каждому, держа каждого в напряженном внимании. Даже его местами ломаный говор не мог ему помешать:
Далеко за морем жил единый великий народ. Хелдор понимал, что это нынешние города-государства, которые находились за Долгим морем. И все у них было в достатке – множество оазисов, рек, а каналы для орошения помогали прокормить не только людей, но и скот. Так бы они и жили, по словам Ахмеда, и не тужили, но однажды они увидели, как далеко на севере с неба сорвалась звезда. Придворные ученые сказали, что все звезды целиком сделаны из золота или, на худой конец, из серебра, так или иначе – небывалое богатство.
Был объявлен великий поход за тем золотом, и целая флотилия кораблей отправилась через море на север. Когда они высадились на новой земле, там была лишь горстка местных рыбаков, что была поражена видом пришельцев. Земля прибывшим показалась лучше, чем за морем – там были не оазисы, а целые леса, а кое-где земля была так жирна и черна, что чего в нее ни брось – заколосится. Однако, упавшей звезды никто не нашел – необходимо было идти дальше, в горы, хмурые и неприветливые. Многие люди не желали идти дальше – они ищут более легкие решения, после чего было единогласно принято – что леса (на юге, кстати, довольно редкие), тучные пашни и достаток воды – это то, к чему и привела их звезда, и то было настоящим сокровищем. Какие еще нужны золотые горы, если многие люди обрели новую родину?
Так и решили. На новые земли устремились переселенцы, стали строиться поселки, крепости, которые разрастались до городов. Их обносили крепкими крепостными стенами, но, кажется, в том не было никакой нужды – белокожие варвары предпочли торговать с пришельцами, а не воевать с ними. Однако, остались еще те воины, что знали, для чего были рождены – и они не могли смотреть, как они сами тучнеют, дряхлеют. Как в роскоши и достатке изнеживаются их дети.
Князь Ахмед ибн Казим, предок рассказчика, первый своего имени, собрал воинов, а те – жен, детей и родичей, решившись отправиться в горы. Перед уходом, чтобы не было желания вернуться, они раздали почти все свое имущество, дома и скот.
Они ступили, как полагали, на землю, где сам всевышний одарил их золотой звездой… Но там была лишь скудная земля, козы, и огромная дыра посреди скал. Больше ничего!
Воины поставили на этом месте крепость, полагая обжиться на новых землях, а затем продолжить поиски, но непонимания, споры, раздоры… Иные семьи возвращались назад, в надежде на милосердие бывших соседей, но едва ли их судьба была завидна. Наконец, завязалась война – брат шел на брата, сын на отца. Все воины, разбившись на полторы дюжины племен, покинули крепость. И был объявлен закон – ни женщины, ни дети не должны страдать в этой войне, а потому убивать их, и сжигать деревни было под запретом. Потому дети росли без страха, а женщины не боялись воинов других племен – их, без устали работавших на небольших пригодных для того клочках земли, доивших и разделывавших коз и даже занимавшихся ремеслом, в том числе и кузнечным, и пальцем трогать никто не смел. Дети росли, считая это нормальным порядком вещей. Иногда в горы забредали их бывшие соотечественники – но когда и вовсе впадали в отчаяние, становясь первому попавшемуся племени верными воинами.