Неисповедимые пути. Сборник рассказов
Шрифт:
Длинная Свердловская магистраль, единственная целая нить, связывающая промзону с центром и югом, словно повиликой, опутанная юными жрицами продажной любви, передавала городу всё, что можно передать половым путём.
Северная часть города стала пенатами для алкашей.
Говорят, хороший вор тот, которого не поймали. Это про него. За чуйку и осторожность получил свою кличку. Только на первый взгляд обидную. Его обычно не замечали, а при нужде – искали. Но как говорится: и на старуху бывает проруха.
Один случай сломал вору, как он долго думал, жизненный кайф. Дело давнее, а вона какие тени длинные выросли.
– Если б знать, – старик сокрушённо покачал головой. Мимо проезжавший на электросамокате солидный мужчина покрутил пальцем у виска.
Дед добрёл до лавки возле театра кукол, в стакане глухо звякнул брошенный кем-то рубль. Прикрыл глаза. Воспоминания – тут как тут. Чепух не сопротивлялся.
Тот эпизод перевернул всё в пропащей душе вверх тормашками. На короткое время показалось, что ухватил удачу за хвост и мог начать жизнь с чистого листа.
– Дурак и есть дурак. Что с него взять, – подумал устало, без сожаления.
Тогда ему подфартило. Знакомый помог устроиться матросом на рыболовный сейнер. Полгода без берега. До плавбазы "сбегать" – рыбу сдать и снова в море. Воспрянувшему мужику мнилось – такой большой срок мог избавить от пагубного пристрастия.
На базе встретил Любку. Над ними смеялись. Баба на две головы выше и раза в полтора шире. Кит и подлещик. Так и кликали. А они не обращали внимания. Чепуховеру всегда нравились большие женщины. Как горы или вот – море. Дух захватывает.
А ещё Любка тосковала по сыну, оставленному в приюте Кандалакши. Чепух её понимал.
В короткие полчаса-час, перед отходом, запирались в каюте, чтоб перепихнуться. Опрокидывали полстакана белой, закусывали горько-солёными Любкиными слезами. Положив голову милого себе на грудь, разморённая женщина в очередной раз мечтала, что эта путина последняя и она заберёт своего Геночку.
Однажды зазноба доверила любовнику главную тайну. Рискуя сломать шею, достала с верхней полки из чемодана с металлическими углами квадратную коробку из-под печенья. Когда сняла крышку, из золотого жестяного нутра выпучились вашингтоны, линкольны, джексоны, гранты и франклины. У Чепуха впервые в жизни глаза полезли на лоб.
Через три дня, стоя на скользких от рыбьей чешуи паёлах, оскорблённая баба замахнулась длинным разделочным ножом на воздыхателя, не удержала равновесия и раскроила череп о стальной леер ограждения. Любку не спасли. Не разбираясь, сожителя списали на берег.
Чувство благодарности погнало того в Кандалакшу.
Конец ознакомительного фрагмента.