Неистовая Лаки
Шрифт:
– Конечно, ведь если оно у тебя исчезнет, твои поклонники захиреют от горя, – едко парировала Лаки.
– Умная девочка.
– Сколько же в тебе дерьма, Чарли! – сказала она, глядя на него с преданной улыбкой.
Артист с деланным возмущением выгнул бровь.
– Это почему же? Только потому, что я стараюсь поддерживать имидж кинозвезды, которую все знают и боготворят?
– Нет, просто потому, что ты полон дерьма. Точка! Может быть, именно поэтому я тебя и люблю.
Чарли сделал еще одну глубокую затяжку, после чего протянул самокрутку Лаки. Она
Чарли театрально вздохнул.
– Ах, Лаки, Лаки, Лаки… Ну, что мне с тобой делать!
Она попробовала гуакамолу и несколько секунд смаковала ее терпкий вкус.
– Уж, по крайней мере, не то, что ты делаешь со всеми остальными женщинами, – колко ответила Лаки.
– Эй, – возразил Чарли, снова подняв брови домиком, – а куда деваться, если каждая из них только и думает о том, как бы взгромоздиться на мой старый разболтанный скелет! Я не преувеличиваю, детка, я и вправду слишком стар, чтобы делать дзинь-дзинь всю ночь напролет. Ну да, конечно, – с иронией откликнулась Лаки.
– Хотя с некоторыми цыпочками у меня такое все же случается, – продолжал Чарли, пропустив мимо ушей ее сарказм. – Вот, к примеру, была у меня недавно одна – даже ни разу не слышала, кто такой Брюс Спрингстин! Можешь себе представить?
Лаки покачала головой.
– Жизнь – тяжелая штука, Чарли, особенно, когда ты встречаешься с девочками не старше восемнадцати лет.
Они засмеялись. Существовавшая между ними дружба делала их отношения непринужденными и радостными.
– Поговаривают, ты собралась на грязный уик-энд, – заметил Чарли, откидываясь на спинку дивана и разглядывая свои обгрызенные ногти.
Лаки поглядела на его большой, уютный живот, который едва помещался под футболкой. Интересно, задумывался ли он хоть раз о том, чтобы заняться спортом?
– Какой же он «грязный». Я собираюсь провести время с собственным мужем?
– Тем более грязный!
Лаки усмехнулась. Ей уже не терпелось увидеть Ленни.
– Я уезжаю всего на три дня. Сделай мне одолжение, Чарли, постарайся больше не капризничать – по крайней мере, до моего возвращения.
– Я постараюсь, моя дорогая Принцесса мафии.
– Не называй меня так! – потребовала она. Чарли с многозначительной миной погрозил ей пальцем.
– Ладно-ладно, мы же оба знаем, что тебе это нравится.
– Мне – нет, – возмущенно отрезала Лаки. – Мой отец никогда не был гангстером. Он – всего лишь предприимчивый бизнесмен, правда, со связями в определенных кругах.
– Конечно, – с кривой усмешкой согласился актер. – В таком случае я в свободное время развлекаюсь тем, что работаю шофером лимузина. Так как поживает Джино? Неужели старик все еще умудряется делать так, чтобы все крутилось вокруг него? Я просто восхищаюсь этим достойным гражданином нашего города!
– Железный человек, – сухо подтвердила Лаки. – Командует всей семьей.
Чарли лениво выпустил колечко дыма.
– А у меня никогда не было возможности попробовать, что
– Может, все же соберешься?
– Ну-у, быть железным человеком… моя мечта.
– Вот уж не думала, что тебя это волнует.
– Конечно, волнует. – Чарли умело выдержал паузу и добавил:
– Измени рекламную афишу, и это будет волновать меня еще больше.
Лаки улыбнулась. Ох уж эти актеры! У них всегда найдется что-нибудь за пазухой. И они всегда ухитряются выдвинуть это «что-нибудь» на передний план.
– О'кей, Чарли, договорились. А теперь, может, передохнем? Хотя бы пять минут? Чарли Доллар довольно ухмыльнулся.
– Как скажешь, детка.
– Бриджит?
– Нона? Господи… Нона! Как ты? Когда вернулась? И каким образом меня нашла?
– Позвонила твоей бабушке, и после короткого допроса с пристрастием она дала мне твой адрес. Приняла все меры предосторожности. Еще бы, ведь я могла оказаться кем угодно!
Нона Вебстер, ее бывшая лучшая подруга… Они не виделись уже два года – с тех пор, как родители Ноны – Эффи и Юл, представители состоятельной американской богемы – отправили дочь в кругосветное путешествие. Девочки вместе учились в частной школе и на пару выкинули немало эскапад.
– Как здорово, что ты позвонила! – с восторгом воскликнула Бриджит. – Откуда ты?
– Откуда же еще, как не из дома, черт бы его побрал! Я ведь так и не успела обзавестись собственной конурой. Зато теперь у меня есть работа. Я – рисерчер в «Мондо».
– Ух ты, классный журнал! – восхищенно воскликнула Бриджит.
– Ага! Меня туда засунула Эффи. А ты? Чем занимаешься в Нью-Йорке? Ведь сама же говорила мне, что не можешь жить нигде, кроме Лос-Анджелеса.
– Да, так оно и было… раньше. А потом я передумала.
– То есть ты… кого-то встретила?
– Если бы… – с легкой грустью вздохнула Бриджит.
– Слушай, нужно встретиться. У меня – столько всего тебе рассказать!
– Может, пообедаем? – предложила Бриджит. Ей самой не терпелось поведать Ноне о своих мытарствах.
– Отлично! – ответила Нона. – Жду не дождусь обеда.
Они встретились в «Серендипити», жевали хот-доги в полметра длиной и наперебой делились новостями. Нона была скорее интересной, нежели хорошенькой. У нее были великолепные натуральные, а не крашеные, рыжие волосы, чуть раскосые глаза и покрытое веснушками личико. Одета она была под панка и вела себя с вызывающей прямотой. Как только девушки уселись, Нона тут же поведала подруге, что имеет трех любовников, причем все они живут в разных странах.
– Никак не могла решить, который из них мне больше подходит, вот и сбежала от всех троих, – сообщила она с озорной гримасой – – Представляешь, они все хотели меня захомутать. Женихи! Поэтому я сейчас чувствую себя чуть ли не поблядушкой!
– Ты и есть поблядушка, – с уверенностью констатировала Бриджит. – Тоже мне, новость!
– Вот уж спасибо! – воскликнула Нона.
– Ты даже в школе кокетничала больше других, – напомнила подруге Бриджит. – Я на твоем фоне выглядела просто любительницей.