Неистовая звезда

Янг Мойра

— Это ты слухи про меня распускаешь? — вздыхаю я. — Так я и знала.

— Не распускаю, а подпитываю, — говорит Джек. — Они и без меня ходили. Здесь все новости распространяются, будто лесной пожар. Про Ангела Смерти все помнят. Непобедимая воительница, которая убила короля и уничтожила его королевство. Такое не забывается. А нам любые слухи в помощь.

— Джек, а если я сейчас в призрак превращусь?

— Ой, не дури. Раз не хочешь их убивать, так я сам займусь.

— Нет, мы по-моему сделаем, — говорю я.

* * *

Тонтоны

и так напутаны до смерти. Даже жалко их еще больше пугать. Стыдно и неловко. Но не то чтобы очень.

Джек мне подыгрывает. Неохотно, но делает, как я прошу. Воет волком — по-моему, не очень похоже. Тонтоны дрожат от страха. Джек завывает и осторожно крадется к холму. Шуршит ветками, швыряет камешки в кусты. Охранники начинают бестолково стрелять из огнестрелов куда попало. Чудом Джека не подстрелили. Он припадает к земле и подползает ближе. Мы с Нероном и Гермесом обходим холм сзади и взбираемся на вершину. Ждем удобного случая.

Долго ждать не приходится. Сама природа решает нам помочь. Три самые яркие звезды мчатся по небосклону, как стрелы из лука. Сразу три, рядышком. Горят в ночи, как три солнца, длинные хвосты пылают огнем, все небо озаряют.

Я подбрасываю Нерона в воздух, натягиваю поводья. Гермес встает на дыбы и громко ржет, бьет копытами. Нерон пронзительно каркает, выписывает круги над головой.

Ангел Смерти восстал из мертвых. Слетел с неба пылающей звездой.

Охранники цепенеют. Рты раскрыты от страха. Огнестрелы падают из ослабевших пальцев. Тонтоны со всех ног бегут к своим лошадям, орут, спотыкаются. Скачут прочь. Топот копыт затихает вдали. Победа за нами.

Джеку штанину прострелило, у самой задницы. Он чертыхается, обещает, что в следующий раз не будет играть со мной в стрельбу по мишеням. Взламывает замок, и мы входим в бункер на холме.

* * *

Джек идет впереди, освещает путь камышовым факелом. Я притворяюсь, что здесь никогда не была. Пусть сам отыщет белую комнату Демало. Мы спускаемся по ступеням глубоко под землю, идем по узким комнатам с койками по бокам. Из комнаты в комнату. Оранжевый свет факелов освещает шершавые стены, пол и потолок. Пахнет так же, как тогда. Сухой землей. Плотная почвенная тишина. Ненавижу подземелья. На лбу выступают капельки пота. Напоминает мне наше подземное убежище на Серебряном озере.

Родители лопатой и кайлом вырыли глубокую яму в земле, когда только поселились на берегу. Там и жили, пока хижину из покрышек не построили. От пыльных бурь там прятались. А когда засуха наступала, когда солнце все живое дотла палило, тоже в подвале спасались. Па, Лу и Эмми там спокойно отсиживались. А мне казалось, что меня заживо хоронят.

Я набираю полную грудь воздуха. Никто меня не хоронит. Все в порядке.

— Это бункер Разрушителей, — говорит Джек. — Я такие прежде видал, только поменьше.

Нельзя ему рассказывать, что Демало нашел внутри десять скелетов. Наверное, здесь люди от какого-то бедствия прятались. От войны, от чумы, или что там еще в их мире приключилось. Кого другого было бы жалко. Но не Разрушителей.

Разрушителей жалеть не за что.

— Мы глубоко под холм забрались, — шепчет Джек. — К самому центру.

Мы идем по узенькому коридорчику. Он ведет к двери в белую комнату. Джек осторожно открывает дверь и заглядывает внутрь.

— Пусто, — говорит он. — Думаешь, пришли?

— Наверное, — отвечаю я.

Мы перешептываемся, будто нас кто может услышать. Демало. Это его тайное место. Мне кажется, что он узнает о нашем приходе. Может, уже узнал. Почувствовал, что я здесь, в его комнате чудесных видений. Нет, откуда ему знать. Так не бывает. Сердце у меня гулко колотится.

— Ну, ты у нас главная по предчувствиям. — Джек с поклоном пропускает меня вперед. — Прошу.

Я вхожу.

— Дверь за собой прикрой, — велю я Джеку.

В комнате темно. Свет факелов разгоняет тени. Мы обходим комнату. Она не такая, как остальные помещения в бункере. Гладкие белые стены скругляются по углам. Комната просторная, по двадцать шагов в длину и в ширину. Гладкий белый пол. Потолок белым куполом выгнут. Пустая комната кажется огромной. В прошлый раз я была здесь с Демало, дюжиной Управителей и двумя тонтонами.

Джек медленно обходит комнату, проводит рукой по стенам.

— Хм, непонятно, из чего они сделаны, — говорит он. — Гладкие, холодные. Прекрасно сохранились. Их по частям сюда доставляли и здесь устанавливали. Какой-то особый материал Разрушителей.

На этих самых стенах я видела, как луч света разгорелся рассветной зарей, зазвучали птичьи голоса, а в воздухе разлилась музыка струнников. И чудеса только начинались…

Здесь летали орлы, громадные рыбины плыли по океанам, стада бизонов скакали по равнинам. Здесь были и леса, и горы, и реки, и озера, и звери, и птицы, и люди. Такие чудеса расчудесные, что всей жизни не хватит их вспоминать. Восторг мне сердце разбил так, что не заживет никогда, даже через сто лет.

Стою посередине комнаты, как Демало. Закрываю глаза, но не чувствую ничего. Ни самой малости, ни капельки. Холодно и темно, только и всего. Без Демало все как вымерло.

— Нет ничего, — шепчу я.

— Комната, где к нему приходят видения, — замечает Джек. — Что ж, бывает. Как у твоей подруги, ну, у той, что по звездам читает. А ты что здесь хотела найти?

— Не знаю, — говорю я. — Здесь что-то было. И есть, только я ухватить не могу. Как будто краем глаза вижу… или краем уха слышу… — Я раздраженно вздыхаю, глажу стену ладонью. — Да, у Ауриэль тоже видения бывают. Ты про это что-то знаешь?

Джек качает головой:

— Нет, я ничего не знаю. Но я с такими не знаком. Я все больше с шарлатанами вожусь, у них видений нет. Они всякое предсказывают — соль рассыпают или золу. Еще по кишкам могут читать… Но это все чушь, притворство одно. Особенно если крепко выпьют.

— А у Демало видения на заре, — говорю я. — Так?

— Наверное. Не знаю я, Саба. Слушай, ну вот мы пришли, все посмотрели. Ничего здесь нет. Зато время с пользой провели. Штанину мне прострелили. Ты довольна?