Неистовый голод
Шрифт:
— Не двигайся, Фрэнки.
Услышав, как расстёгивается его ширинка, она чуть не застонала. Да, именно это ей нужно. Он внутри неё. Он не стал снимать с неё трусики, а грубо отодвинул их в сторону. У неё перехватило дыхание, когда она почувствовала, как его толстый член начал погружаться внутрь. Он растягивал её до тех пор, пока не стало больно, и давление было потрясающим…
Его член скользнул в неё полностью, и Трик толкнулся с шокирующей, грубой силой, от которой у Фрэнки перехватило дыхание. Приоткрыв рот, она моргнула. Одним плавным движением он заполнил её полностью.
—
Трик сделал то, о чём мечтал в течение последнего часа — он вонзился в свою пару, впиваясь пальцами в округлости её задницы. Её сердцевина была обжигающе горячей и такой восхитительно скользкой, что он мог сойти с ума. Даже несмотря на громкую музыку, он слышал каждый удар плоти о плоть. Когда она попыталась толкнуть бёдра, чтобы встретить его толчки, он резко шлёпнул её.
— Нет, детка, я трахаю тебя, — процедил он сквозь зубы, срывая трусики, царапая кожу, так что она застонала. Его волку нравился этот звук, он хотел услышать больше. Пальцем, всё ещё влажным от соков, Трик обвёл бутон её задницы. — Ты ведь знаешь, что будет, Фрэнки, правда? — Он погрузил палец по самую костяшку. — Как только ты кончишь, я погружусь в твою тугую попку.
Фрэнки сжала комбинезон в кулаке, пока он погружался всё глубже, только одна мысль о том, что он окажется в её заднице, заставляла терять контроль. Тем не менее, она покачала головой, просто чтобы подразнить его.
— Не сегодня, я… — Он ещё раз шлёпнул её.
— Это прозвучало так, будто я спрашивал разрешения, Фрэнки?
Он добавил второй палец и раздвинул их, растягивая. Каждый раз, когда она толкалась, чтобы что-то взять, задирая свою маленькую дерзкую попку, ему ничего так не хотелось, как трахнуть её. И он трахнет. Но сначала ему нужно было почувствовать, как её адски горячие ножны жадно сожмутся вокруг его члена. Он врезался в неё сильнее. Быстрее.
— Давай, детка. Кончай.
Пальцами свободной руки он раздвинул её складки, подставляя клитор прохладному воздуху, а затем сильно надавил на него большим пальцем. Ослепляющее, раскалённое добела наслаждение пронзило Фрэнки, заставив выпрямить спину и вырвав крик из горла. Трик молниеносно вышел из неё, а затем она почувствовала, как он погрузил толстую головку своего члена в задницу.
Она округлила глаза.
— Чёрт.
На полпути он подался бёдрами вперёд, растягивая стенки. Фрэнки ахнула. Он был таким толстым, но боли не было. Она уже привыкла к лёгкому жжению. Ей понравилось. Войдя по самые яйца в её задницу, Трик застонал. Она была такой же тугой и обжигающе горячей. Он прижался к ней всем телом, придавив своим весом, и прошептал ей на ухо.
— Кончай, когда будешь готова.
Потому что знал, что долго не продержится.
Он укусил её за шею, пригвоздив к месту, а затем принялся вбиваться. В этом не было ничего нежного. Всё происходило грубо, первобытно и требовательно. И он знал, благодаря их связи, что она наслаждалась каждым моментом. Когда он почувствовал красноречивое покалывание в основании позвоночника, сильно шлёпнул её по заднице. Этого было достаточно. Она кончила снова, простонав его имя. Он грубо выругался и глубоко засунул свой член, когда взорвался,
— Ты в порядке, малыш?
— Хм-м.
— Болит?
— Тебе нравится, когда у меня болит, так что не пытайся изобразить беспокойство.
Посмеиваясь, он поднял её на руки и отнёс в маленькую ванную. Приведя себя в порядок, они натянули одежду, и он привлёк её к себе.
— Люблю тебя, детка.
Фрэнки улыбнулась, наблюдая, как его карие глаза скользят по её лицу, тёплые и собственнические. Её волчица наслаждалась этим чувством собственничества. Это чувство не сковывало и не причиняло боль; а заставляло её чувствовать себя в безопасности и окутанной заботой.
— И я люблю тебя. — Она поцеловала его, облизывая язык и подтягивая. — Ты закончил рисунок?
— Да.
— Я хочу посмотреть.
Она прижалась к нему, когда он обнял её за талию, а затем подвёл к стулу, где оставил блокнот. Внимательно рассмотрев его рисунок, она улыбнулась.
— Эй, действительно здорово. — Он каким-то образом поймал её энергию. Даже уловил напряжённое выражение «Не мешай мне», которое появлялось у неё во время работы. Она видела его уверенность в каждом штрихе и умелом использовании теней. Протягивая ему блокнот, она сказала: — Я действительно впечатлена.
— Спасибо. — Он запечатлел поцелуй на её губах. — Ты закончила на сегодня?
Она взглянула на скульптуру.
— Мне ещё кое-что нужно сделать, но сейчас я бы не отказалась от душа.
Его голос понизился на октаву, когда он сказал:
— Душ — это хорошо.
Услышав в его словах сексуальный подтекст, она нахмурилась.
— Ты брал меня утром, только что ещё раз.
— Да. И?
Фрэнки только покачала головой.
— Мне всё ещё больно, так что тебе придётся подождать.
Трик поджал губы. Подождать? Нет. По крайней мере, он возьмёт её ещё раз в душе. Но он этого не сказал.
— Я могу подождать. Но только до вечера. — Она щёлкнула зубами. Он был таким властным ублюдком. И совершенно избалованным.
— Отлично. Но сегодня вечером можем мы заняться тем, чем я хочу?
— Зависит от того, что ты хочешь.
— Что ж, мы не делаем, то, что хочу я, потому что ты всё контролируешь.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Мы думаем одинаково.
Она провела ладонью по его лицу и отвернулась.
— Тебя здесь нет. Тебя действительно нет. Не знаю, почему я позволила тебе рисовать меня.
Усмехнувшись, Трик схватил её за руку.
— Это было справедливо, раз уж ты начала работать над скульптурой в виде моей головы. — Он увидел её спрятанной под одной из скамеек.
Фрэнки прищурилась на него.
— Откуда ты знаешь?
— Птичка на хвосте новость принесла.
— Так, поскольку у меня нет попугая, который мог бы меня сдать, предполагаю, ты лжёшь.
— О боже. Это просто оборот речи.