Неистовый рыцарь
Шрифт:
Да, король хитер и коварен. Но пусть не надеется, эта затея у него не пройдет. Зря старается. Ее отец не позволит. Ее дядя не позволит. И… что тогда станется с Робертом Кэнедисом?
— Кто этот человек? — услышала она напряженный голос отца. — Я не отдам дочь за какого-нибудь никчемного придурка…
— Нет-нет, лаэрд Айон! — улыбкой возразил Вильгельм, но в его тоне чувствовалась едва заметная язвительность. — Я предлагаю самого лучшего из всех моих людей, со значением добавил он.
Самый лучший из его людей! Лучший по нормандским меркам?
В зале
— Не может быть, — прошептала Аллора.
— Кто? — снова спросил отец.
— Брет д’Анлу; граф Уэйкфилд, — сказал король.
На этот раз от удивления перехватило дыхание у Брета.
Великий нормандский рыцарь был до такой степени ошеломлен, что, не сдержавшись, в волнении вскочил со стула.
— Ваша светлость! Я поражен, что вы, имея такие планы, не сочли нужным посоветоваться со мной!
Возможно, все, что ни делается, — к лучшему. Потрясенная Аллора сообразила, что протест д’Анлу против такого брака скорее поможет похоронить эту идею, чем самые горячие ее протесты.
Но к ее смятению, отец неожиданно тоже вскочил, сверля взглядом возвышающегося над ним Уэйкфилда.
— Брет д’Анлу! — возмущенно воскликнул он. — Вы оскорбляете меня и мою дочь!
Брет д’Анлу моментально взял себя в руки и низко склонил голову перед Айоном Кэнедисом.
— Лаэрд Айон, клянусь Богом, я никогда в жизни не имел намерения оскорбить ни вас… ни младшего члена вашей семьи. Вы должны простить меня, ведь предложение короля явилось и для меня полной неожиданностью. Я полагаю, что при таком событии должна бы присутствовать моя семья. Кроме того, мои дела, как правило, заставляют меня находиться далеко от вашей родной земли. И представить себе не могу, как бы я смог уделять Дальнему острову такое внимание, какого заслуживает это достойное всяческого уважения владение.
Похоже было на то, что Вильгельм всех их поставил в затруднительное положение.
— Наверное, каждой из сторон необходимо должным образом обдумать мое предложение, надо не спеша все взвесить и над всем поразмыслить, — великодушно произнес Вильгельм, широко улыбаясь, а в его тоне недвусмысленно звучало, что их размышления в конце концов приведут к согласию с его планом.
Аллора встала, превозмогая дрожь и едва сдерживая гнев. Она высказала бы все, что думает о короле, о его вероломстве и коварстве, а заодно и о его хваленых нормандских рыцарях, но не могла этого сделать: от нее сейчас зависела жизнь дядюшки.
— Прошу прощения… — охрипшим от волнения голосом произнесла она.
Король тоже поднялся и протянул ей руку.
— Вы намерены так рано покинуть нас?
Она стиснула зубы, на все-таки заставила себя быть вежливой:
— Увы, ваша светлость. Наверное, мне лучше уйти, чтобы как следует разобраться в своих мыслях.
— Понимаю.
— Я провожу дочь В наши апартаменты… — начал было Айон, но король прервал его, положив руку ему на плечо:
— Я хотел бы побеседовать с вами, лаэрд Айон, и вашим братом в более тихом месте, чем этот переполненный людьми зал. Что бы ни решили мы в будущем, сейчас, я уверен, граф Уэйкфилд будет
Д’Анлу быстро поклонился королю.
— Миледи? — обратился он к Аллоре и предложил ей руку. Взбешенный взгляд кобальтового цвета глаз предупреждал, чтобы она не смела отказываться.
Во второй раз за этот вечер она оперлась на его руку. «Если бы я была кошкой, — подумала она, — то у меня сейчас поднялась бы шерсть на загривке».
Прикоснувшись к нему, она чуть не отдернула руку, почувствовав жар, как от металла, раскаленного в кузнечном горне.
— Миледи? — повторил он.
Она овладела собой и высоко подняла голову.
— Лаэрд Айон, ваша дочь будет доставлена в свои апартаменты в полной сохранности. — Круто развернувшись, граф д’Анлу быстро повел Аллору из зала.
И Аллора снова чувствовала на себе взгляды присутствующих — теперь они смотрели на нее с еще большим любопытством, чем раньше.
И терялись в догадках.
Глава 3
Только после того как они вышли из зала, спустились по лестнице и переступили порог дворца, Аллоре удалось высвободить свою руку из цепкой хватки графа д’Анлу. Оказавшись во внутреннем дворе Белой башни, она вздрогнула от холодного, влажного воздуха и сердито взглянула на спутника, кипя негодованием.
Ей было, что сказать этому человеку! Но, понимая, что гневные слова могут в любой момент сорваться с языка, она призвала на помощь чувство собственного достоинства и ограничилась вежливым «Доброй ночи, милорд!». Потом повернулась на каблучках и быстро пошла через внутренний двор к воротам.
Рука, опустившаяся на плечо, остановила ее на месте и развернула в обратную сторону. Синие глаза смотрели на нее в упор, излучая властную силу.
— Я и не знал, миледи, что приезжая в Лондон, вы останавливаетесь в придорожной канаве.
— Что?!
— Почему же вы хотите, чтобы я расстался с вами, а не проводил в апартаменты, как обещал вашему отцу?
— Потому, милорд, что мне хотелось бы как можно скорее избавиться от вашей компании…
— Не может быть! — прервал он ее. В его голосе зазвучали сарказм и еле сдерживаемое раздражение. — Подумать только, леди! Вы желаете отделаться от меня, а я желаю услышать от вас очередные оскорбления!
— Тем больше причин оставить меня в покое, милорд, — заявила Аллора.
— Я дал слово вашему отцу, что доставлю вас в сохранности домой.
— Уверяю вас, я доберусь домой в полной сохранности и мой отец никогда не узнает, что вы не выполнили обещания.
— Я дал слово, — тихо повторил он. — И будьте уверены, леди, я доставлю вас домой.
— Но…
— Дурочка! — неожиданно грубо выпалил он, теряя терпение. — В Лондоне полно проходимцев, которые только и ждут, чтобы воспользоваться удобным случаем.
— Вы хотите сказать, что меня могут принудить к чему-нибудь против моей воли?
— Вот именно.
— Но разве не то же самое намерен сделать король? Какая же опасность может мне здесь угрожать?