Неистовый викинг

Харди Кейт

– Ну что, одумалась наконец? – приветствовала ее Рут, с одобрением оглядывая ее деловой костюм. – Так и быть, помогу тебе с поиском работы.

– Я не ищу работу, – Лидия едва сдерживала эмоции, – просто решила, что костюм более уместен в твоем офисе, чем перепачканные краской джинсы. Как я уже сказала по телефону, нам нужно поговорить.

– О чем же ты собираешься говорить? – поинтересовалась мать Лидии.

Девушка набрала в грудь побольше воздуха и решительно произнесла:

– Я знаю, ты не одобряешь моего решения сменить сферу

деятельности. Я всю свою сознательную жизнь старалась быть послушной дочерью, но так и не смогла завоевать вашу любовь. Поэтому сейчас я собираюсь заниматься тем, что нравится мне. Понимаю, вы не можете простить мне, что я – не Дэниел, но ведь…

– Как ты сказала? – перебила ее побледневшая Рут.

– Я сказала, вы не простили мне, что я – это я, а не Дэниел, – нахмурившись, повторила Лидия.

– Откуда ты про него узнала? – Глаза Рут сузились, она вскочила со стула.

– Да я в общем-то ничего и не узнала.

– Это Полли тебе разболтала?

Лидии вовсе не хотелось подставлять свою крестную, поэтому она заявила:

– Нет. Я сама догадалась. Это же очевидно. У вас, кроме меня, были еще дети. Уж не знаю, что там такое случилось: может, выкидыш, а может, Дэниел умер младенцем, не знаю, старше он был меня или младше. Но я уверена: вы с папой всю жизнь жалели о нем. Считали, лучше бы погибла я, а не он. – Девушка изо всех сил сдерживала рыдания, грозившие прорваться наружу.

Рут закрыла глаза.

– Лидия, все было не так, – с усилием произнесла она, и лицо ее было искажено страданием. – Дэниел не был твоим братом.

Лидия нахмурилась:

– Кто же он в таком случае?

– Дэниел… Это твой отец, – тяжело проговорила Рут.

– Что ты такое говоришь? Какой еще отец? – Лидия в изумлении уставилась на мать. – Но ведь в свидетельстве о рождении стоит папино имя!

– Он согласился, чтобы тебя записали на него. Эдвард Шеридан не является твоим биологическим отцом.

– Ты уже была замужем до того, как расписалась с… с Эдвардом? Я думала, вы с ним поженились задолго до того, как появилась я.

– Так и было.

– Но как же тогда… – Лидия никак не могла связать концы с концами. – Меня что, удочерили?

– Нет. – Рут кусала губы. – Это не очень красивая история, не думай, будто я горжусь своим поступком.

Такого признания Лидия уж точно не ожидала услышать. Сколько открытий сразу! Она еще не отошла от шока, узнав, что ее отец – вовсе не отец ей. А тут еще и это. Девушка буквально лишилась дара речи.

Наконец Рут нарушила молчание:

– Я влюбилась в Дэниела, еще когда была студенткой. Задолго до того, как познакомилась с твоим отцом… то есть с Эдвардом. Мы собирались пожениться, но тут он уехал на полгода в Париж, на практику. И там… встретил другую.

По выражению лица матери Лидия поняла, как трудно той дается разговор, как больно ворошить прошлое.

«Наверное, она очень сильно любила этого Дэниела».

– А потом я познакомилась с твоим… – Рут запнулась и поправилась: – Познакомилась

с Эдвардом.

«Абсолютно очевидно, что сделано это было назло Дэниелу».

Рут тем временем продолжала:

– У нас были одинаковые взгляды на жизнь, одинаковые цели. И мы решили пожениться.

«А где же здесь любовь? Или она после Дэниела уже не могла никого полюбить?» Вопросы так и роились в голове у Лидии, и она не знала, с какого начать. Хотя лучше было бы молчать, дать матери выговориться, не сбивать ее настрой. Другого шанса может больше и не представиться. А Лидия должна узнать правду. Ей нужно разобраться, кто же она на самом деле такая.

Поэтому девушка молчала. А ее мать продолжила рассказ:

– Сначала все шло хорошо. Потом настала черная полоса, мы ссорились, и как раз в это время в Лондоне снова объявился Дэниел, я случайно столкнулась с ним на вечеринке, – женщина перевела дыхание, – и словно бы и не было никогда никакого Парижа.

– Ты закрутила роман? – Лидия не могла поверить. Такое случается с кем угодно, но только не с ее правильными, сдержанными родителями.

Рут тяжело вздохнула:

– Все должно было сложиться по-другому. Я собиралась уйти от Эдварда и жить с Дэниелом. Но тут он попал в аварию и погиб.

Женщина была белой как полотно. Лидия поняла, что мать на самом деле любила Дэниела и до сих пор убивалась по нему.

– А потом, спустя месяц после похорон, я узнала, что беременна тобой.

Значит, она дитя погибшего любовника. Неудивительно, почему оба родителя отдалились от нее. Ведь Лидия служила живым напоминанием о предательстве матери.

– А ты точно уверена, что я… Ну, что я – дочь Дэниела?

– Ты очень на него похожа. К тому же Эдвард в детстве переболел свинкой.

Когда до Лидии дошел смысл сказанного, ей стало дурно. Получается, у ее отца не могло быть детей. Так же, как у Джейка. Поэтому Лидия являлась не только свидетельством падения матери, но и ходячим напоминанием о том, чего Эдвард был навсегда лишен, о том, чего он никогда не смог бы дать Рут. Но Эдвард Шеридан – не тот человек, кто готов признать себя неудачником. Это с его-то способностями, с его-то карьерой! Поэтому он постоянно и ревностно следил за успехами Лидии, поэтому так высоко поставил планку. Он не хотел, чтобы девочка когда-либо достигла этой планки: ведь она – не его ребенок, она не может быть хорошей по определению.

– Мы с Эдвардом обсудили сложившуюся ситуацию, и он согласился принять тебя, вырастить, как родную.

Лидия даже представить не могла себе, как мог проходить тот разговор. И не могла понять, что заставило Эдварда согласиться. Неужели он так сильно любил Рут? Но девушка не помнила за своими родителями ни одного проявления привязанности, нежности друг к другу, подобного тому, что она наблюдала в доме Андерсенов.

– Только он никогда не воспринимал меня, как родную, – тихо промолвила Лидия, – для него я навсегда осталась ребенком Дэниела.