Неизбежная могила
Шрифт:
Тем временем Страйк осознавал, что нарушает клятву, которую дал себе шесть лет назад. Когда, только оправившись от разрыва с женщиной, которую все еще любил, заметил, как сексуальна его временная сотрудница, почти в тот же момент обратив внимание на помолвочное кольцо на ее пальце. Тогда он, зная о своей уязвимости, решил, что не будет легко сближаться с женщиной, с которой, если бы не кольцо, он мог бы с готовностью завести отношения. Он строго следил за тем, чтобы не позволять себе искать ее симпатии. Даже после того как его любовь к Шарлотте постепенно угасла, оставив после себя смутное чувство жалости и
Но теперь, когда Шарлотта мертва, а Робин, возможно, ожидает еще одно предложение о замужестве, Страйку было что сказать. Возможно, это было заблуждением мужчины средних лет — полагать, будто это что-то изменит, но наступил момент, когда человек должен взять ответственность за свою судьбу. Он сделал затяжку от вейпа и сказал:
— В прошлом году Шарлотта умоляла меня снова к ней вернуться. Я ответил, что ничто на свете не заставит меня помогать растить детей Джейго Росса. Это произошло после того, как мы — агентство то есть — узнали, что Джейго избивал своих старших дочерей. А Шарлотта сказала, что мне не стоит беспокоиться: теперь опека будет совместной. Другими словами, она сбагрит детей ему, если я буду рад вернуться к ней. Я только что предоставил ей доказательства, необходимые суду, чтобы оградить этих детей от опасности, а она ответила, что спихнет их на этого ублюдка, думая, видимо, что я отвечу: «Отлично. Да пошли они. Идем выпьем».
Страйк выдохнул пар от вейпа. Робин не заметила, что сидит, задержав дыхание.
— В любви всегда есть доля заблуждения, не так ли? — Страйк наблюдал, как пар поднимается к потолку. — Ты заполняешь пробелы своим воображением. Рисуешь все таким, каким хочешь видеть. Но я детектив... долбаный детектив. Если бы я придерживался неопровержимых фактов — если бы я сделал это даже в первые двадцать четыре часа, когда познакомился с ней, — я бы развернулся и ушел, не оглядываясь назад.
— Тебе было девятнадцать, — заметила Робин. — Ровно столько же было Уиллу, когда он впервые услышал речь Джонатана Уэйса.
— Ха! Думаешь, я был членом культа, да?
— Нет, но я считаю... мы должны простить себе то, кем мы были, когда не знали ничего другого. То же самое было у меня с Мэтью. В точности. Заполнила пробелы так, как мне хотелось. Верила в Правду высшего уровня, чтобы дать объяснение всякому дерьму. «На самом деле он это не всерьез». «На самом деле он не такой». И, боже мой, улики смотрели мне в лицо, а я, черт возьми, вышла за него замуж — не прошло и часа, как он надел кольцо на мой палец, а я уже пожалела об этом.
Услышав это, Страйк вспомнил, как он ворвался на их с Мэтью свадьбу в тот самый момент, когда Робин собиралась сказать «да». Он также вспомнил их с Робин объятие после того, как он ушел с приема, а она убежала за ним со своего первого свадебного танца, и понял, что теперь пути назад нет.
— Так чего же хотела Амелия? — спросила Робин, осмелев после того, как Страйк рассказал ей обо всем этом. — Она ведь не винила тебя, правда?
— Нет, — ответил Страйк. — Она выполняла последнее желание
Он улыбнулся, увидев испуг на лице Робин.
— Все в порядке. Амелия сожгла ее. Но это неважно — я мог бы написать ее сам — я сказал Амелии в точности то, что написала Шарлотта.
Робин опасалась, что расспрашивать дальше будет неприлично, но Страйк не стал дожидаться вопроса.
— Она написала, что, хотя я и вел себя с ней как ублюдок, она все равно любит меня. Что однажды я пойму, что упустил, что в глубине души я никогда не буду счастлив без нее. Что...
Однажды ночью Страйк и Робин уже сидели в этом кабинете, изрядно набравшись виски, и он подошел опасно близко к тому, чтобы перейти грань между другом и любовником. Тогда он чувствовал отчаянную смелость воздушного гимнаста, раскачивающегося в свете софитов над пропастью, и сейчас он ощущал то же самое.
— …она знала, что я влюблен в тебя.
Холодный шок, электрический разряд: Робин не могла поверить в то, что только что услышала. Секунды, казалось, замедлились. Она ждала, что Страйк скажет: «Конечно, в ней говорила злоба», или: «Потому что она никогда не верила, что мужчина и женщина могут быть просто друзьями», или пошутит. Но он ничего не сказал, чтобы обезвредить гранату, которую только что бросил, а просто смотрел на нее.
Затем Робин услышала, как открылась внешняя дверь, и невнятный баритон Пат с энтузиазмом кого-то поприветствовал.
— Это Райан, — сказала Робин.
— Верно, — ответил Страйк.
Робин поднялась на ноги в состоянии полной растерянности и шока, все еще сжимая в руках досье крикетиста, и открыла дверь из кабинета в приемную.
— Извини, — произнес Мёрфи с озабоченным видом. — Ты получила мое сообщение? Я поздно выехал, а на дорогах жуткие пробки.
— Все нормально, — ответила Робин. — Я и сама поздно вернулась.
— Привет, — сказал Мёрфи Страйку, который последовал за Робин во внешний офис. — Поздравляю.
— С чем? — спросил Страйк.
— Дело этой церкви, — сказал Мёрфи со смешком. — Что, уже приступил к новому расследованию, которое взбудоражит весь мир?
— Ах, это, — отозвался Страйк. — Ну. Вообще-то по большей части это заслуга Робин.
Робин взяла свою кофту.
— Ну что ж, до понедельника, — сказала она Пат и Страйку, не встречаясь с последним взглядом.
— Ты берешь это с собой? — спросил Мёрфи у Робин, глядя на папку в ее руках.
— О... нет... извини, — ответила взволнованная Робин. — Это остается здесь.
Она положила папку рядом с Пат.
— Пока, — сказала она и ушла.
Страйк смотрел, как закрывается стеклянная дверь, и слушал, как шаги пары затихают на металлической лестнице.
— Какая хорошая пара, — благодушно произнесла Пат.
— Посмотрим, — ответил Страйк.
Не обращая внимания на быстрый, пронзительный взгляд офис-менеджера, он добавил:
— Если что, я буду в «Летающей лошади».
Подхватив пиджак и папку, оставленную Робин, он ушел. Время покажет, совершил он глупость или нет, но Корморан Страйк наконец-то решил на практике применить то, чему пытался научить Шарлотту все эти годы. Счастье — это выбор, который порой требует усилий, а ему давно пора было сделать свой.