Неизбежность
Шрифт:
— Ты не монстр, — успокаивающе говорит Рид, беря меня за руку.
— Ты не судья для монстра, Рид, ты страшнее меня, — осторожно говорю я, посмотрев на Зефира, когда слышу, как он смеется над моим комментарием.
— Я не хотел смеяться дружище, но это трудно, потому что ты самый странный монстр из нас всех.
Они оба смеются. А мне не смешно, я очень серьезна.
— Эви, как раз тогда, когда я уже подумал, что под солнцем нет ничего нового, ты пришла, чтобы спасти меня от скуки, — говорит мне Зефир.
— Я рада, что вы находите меня забавной, но рискую показаться
— Так долго, как ты будешь нуждаться во мне, — нежно отвечает Зефир. Потом он адресовал свой комментарий Риду. — Что ты больше делать дальше. У меня есть несколько вариантов, если, конечно, вам интересно. Мы должны обучить ее самозащите, тогда она будет сильнее. Ты планируешь нанять для этого помощь? Я могу помочь тебе.
— Я думал о том, где мало народу, Гренландия или Исландия, но Эви не говорит на датском или исландском. Один из вариантов Фолкендские Острова; там говорят на английском, по крайней мере, большая их часть, — стремительно отвечает Рид.
Они говорят о стратегии и уходе.
— Я никуда не уйду, — говорю я, вставая с дивана и шагая по комнате.
Рид знает, что я не могу уехать, так почему они обсуждают это?
— У меня есть вариант лучше. Частный остров, — говорит Зефир, игнорируя меня, он оставляет план ухода из Крествуда.
Мою спину снова пронзает резкая боль, я знаю, что должна сохранять спокойствие.
Подойдя к барной стойке, я наливаю себе янтарную жидкость из красивого графина.
Я не знаю, как называют это они, но я называю это жидким теплом, когда я делаю глоток, он горит даже жарче, чем тот коньяк, который пила я
В этот момент Рид на моей стороне, принимая бокал из моих рук. Он наливает воды и вручает стакан мне. Я медленно пила, пытаясь восстановить дыхание.
— Я никуда не поеду, Рид. Ты же знаешь, что я не могу его оставить.
— Что ты сказала Эви? Конечно, ты можешь уехать отсюда, — прервавшись, говорит Зевир. — Есть души, которые бродят вокруг этого города. Они как маяк — привлекают всех, и есть вещи, с которыми ты еще не готова столкнуться.
— Я не могу оставить Рассела. Он нуждается во мне, так что я остаюсь, — твердо говорю я.
— Ты говоришь о мальчишке, который только что назвал тебя монстром? Он твоя родственная душа, не так ли? — напряженно спрашивает Зефир, его пронзительные голубые глаза ничего не выражали.
Внутри меня снова задвигались крылья. Черт.
— Меня не волнует, если он будет считать меня самым отталкивающим существом на Земле. Я должна помочь ему, так что я никуда не еду. И Уилл уже предупредил меня о душах. Он сказал, что душа в здании изобразительного искусства видела, как я говорю с ним, и сказал, что все остальные души тоже знают об этом.
Они все смотрели на меня.
— Уилл сказал, что если я притворюсь, что просто не вижу их, они, в конце концов, просто уйдут, — как можно небрежнее говорю я, садясь обратно на софу.
— Я просто спрячусь, пока они не уйдут.
— Кто такой Уилл? — озадачено спрашивает Зефир.
— Уилл душа, — нахмурившись, отвечает Рид. — Когда
Я рассказываю ему о краже композиции, войне на пляже и сегодняшнем предупреждении Уилла на вечеринке Дэльт.
Лицо Рида мрачнеет, а руки скрещиваться на груди.
Брови Зефира поднимаются, и он вопросительно смотрит на Рида.
— Ей только исполнилось восемнадцать, — говорит Рид, обращаясь к Зефиру. — Я не понимаю, как это безответственно, когда тебе восемнадцать, но опять же, я не помню, что было восемнадцать. И у нее есть какие-то сомнительные друзья.
— Чья это была идея, копать окопы на пляже возле воды? — напряженно спрашивает Зефир, но, не дожидаясь от меня ответа, говорит, — Это хорошо, что ты была на песчаной местности — это хорошо, потому что ее нельзя поджечь, но это проходимая местность, что означает что твой враг не сможет сжечь тебя, но сможет подойти к тебе. Ты позволила своим силам быть в изоляции, не используя плавсредство, и ты не умеешь летать, так что это вариант не для тебя. Тогда ты находилась на опасной территории, и ты должна как можно скорее покинуть его. Когда твой враг прибыл с неожиданным союзником, твое положение стало роковым, а значит ты должна была быть готова к борьбе с силой и волей к жизни, потому что воевать учатся не для того чтобы умереть. Кто был твоим генералом? — спрашивает Зефир.
— Зефир, они — человеческие дети. У них были пистолеты с краской. Это была игра, — серьезно говорит Рид.
— Я видел, — немного недовольно говорит Зефир. — Но все же, Эви, для своих врагов ты должна быть непостижима, так, чтобы ты смогла отбросить своих врагов на позицию, с которых они не смогут уйти, — наставляет меня Зефир, продолжая мою тактическую подготовку.
Он кажется, искренне обеспокоен тем, что у меня нет знаний о войне.
Это необъяснимо заставляет меня смягчиться по отношению к нему. И я улыбнулась ему, а он улыбнулся в ответ.
Я перестаю улыбаться, когда Рид говорит: — Эви, мы действительно должны покинуть Крествуд. Это место будет кишеть любопытными ангелами.
— Нет, — отвечаю я, нахмурившись и скрещивая на груди руки. — Я остаюсь здесь, в твоем доме, если хочешь, я подожду их здесь, но я не уеду из Крествуда.
Зефир садится обратно в свое кресло и спрашивает:
— Я чего-то не понимаю, или это твоя стратегия, чтобы быть неортодоксальной? — Рид рассказывает ему о моем предчувствии в Seven-Eleven и об ожерелье падающего света.
Когда Рид заканчивает рассказывать обо всем, что произошло, Зефир хрюкает.
— Но это очень, очень опасно для тебя. Ты понимаешь это, не так ли?
— Я могу справиться с этим, но не буду бежать от этого. Если я сейчас убегу, то Рассел проиграет. Я не могу этого допустить. Так что нужно придумать план, при котором мы можем остаться здесь, пока Рассел не будет в безопасности, а я не нарушу закон.
— Я обещаю, — говорю я, прочитав выражение лица Рида. Я поворачиваюсь к Зефиру и продолжаю, — Зефир, это кажется ваша сильная сторона, как мы можем победить? — спрашиваю я, пытаясь заставить их понять мою точку зрения.