Неизбранное – для избранных, любящих юмор и терпящих сатиру: юмор, сатира и не только
Шрифт:
Апостола он нашёл в очень плохом состоянии. Тот сжимал кулаками виски, делал отчаянные гримасы, охал и мотал головой. Он так был занят всем этим, что сначала даже не заметил Акбара.
– А, это ты, разбойник, – наконец недовольно сказал он. – Ой, не могу! Напоили меня вчера какой-то дрянью. Ой!
– Какой дрянью? – осторожно возразил Акбар. – На столе всё было только высшего качества.
– Ой, всё равно дрянь! – простонал Апостол. – Отравился я, не видишь, что ли?
– Тогда, может, пойти… того? – предложил Акбар, щёлкнув себя по горлу.
Апостол
– Нет, мы этого делать не будем, – с нажимом сказал он. – Я на службе.
Акбар сообразил, что предлагать такое святому нетактично, поэтому молча повернулся и ринулся в магазин. На этот раз, придирчиво осмотрев все коньяки, он выбрал самый безукоризненный.
Апостол сразу почувствовал себя легче. Он даже смог без посторонней помощи выбраться из-за своего огромного стола и прошёлся по кабинету. А когда Акбар сбегал за лекарством во второй раз, глаза его приняли осмысленное выражение и он согласился снова пойти в ресторан. В приёмной возле секретарши тем временем уже толкалось много людей, желающих попасть на приём.
– Нельзя! – громко и твёрдо отвечала на нетерпеливые вопросы секретарша. – Начальник занят.
– А чего ж тогда этот туда-сюда к нему шастает? – поинтересовался кто-то, имея в виду Акбара.
– Он из ремонтной бригады, – вывернулась секретарша.
– Знаем мы этот ремонт, – не поверили посетители, – напиваться не надо с вечера.
На это рассерженная секретарша объявила, что начальник срочно убыл в министерство, и почти вытолкала всех из приёмной.
В течение ещё трех дней Акбар по утрам восстанавливал здоровье Апостола, а по вечерам напивался с ним в ресторане. Причём толку от этого практически не было никакого. Апостол оказался крепким орешком, то есть оставалось совершенно неизвестным, когда он соизволит поговорить о деле.
Акбар всё больше мрачнел, а потом снова отправился к Пупу Земли.
– Нет толку, говоришь? – встретил его Пуп.
– Нет, – вздохнул Акбар. – Пьёт как лошадь, а потом болеет.
Непьющий и некурящий Пуп задумался.
– Есть один способ заарканить его. И сейчас мы это дело провернём.
Он набрал служебный телефон Апостола:
– Алло! Это кто?.. А сам?.. Занят?.. Да, неотложное. Нет, только самому.
– Сказала: «Минуточку». Но что-то ничего не слышно, – зажав трубку, сообщил он Акбару.
– Трубку, наверное, взять не может… Или взял не ту. У него телефонов много.
Пуп нажал на рычажок и снова позвонил.
– Да, это опять я, – сказал он строгим голосом. – Что у вас там случилось? Почему сам трубку не берёт?
– Алло, ик! – наконец ответила трубка голосом Апостола. – Ик!
Пуп Земли выдержал паузу и зловещим голосом без всяких вводных прорычал:
– Не зарывайтесь, над вами сгущаются тучи!
– А? Кто это? Ик! – встревожились на том конце.
– Повторяю, прекратите пьянство, иначе я ни за что не ручаюсь! – властно прогудел Пуп. – Белый дом держит вас на заметке.
– Алло! – совсем испуганно задребезжала трубка. – Кто это?
– Неважно
И засмеялся.
– Ну, теперь беги, – сказал он Акбару. – Икать перестал, значит, испугался. Бери его тёпленьким. Теперь пить не будет, а остальное сообразишь. Да не забудь захватить с собой сувениры.
Акбар сделал всё так, как рекомендовал Пуп Земли. Апостола он застал в заметной растерянности. «Отмеченный Богом» зачем-то рылся в ящиках своего стола и изредка швырял во все углы кабинета папки и бумаги. Он, наверное, так бы и не заметил посетителя, если б одна из папок не стукнула Акбара, как говорят в простом народе, по чайнику. Акбар, как подкошенный, повалился на ковёр и этим произвёл некоторый шум.
– А, это ты? – удивился Апостол, когда Акбар восстал из деловых бумаг, как Феникс из пепла.
– Я, – сказал Акбар и вытряхнул из сумки сувениры.
– Что?! – благородно возмутился Апостол и с негодованием отскочил подальше. – Как это понимать? Взятка средь бела дня? Да вы знаете, что за это полагается?!
Перепуганный Акбар покраснел и, не говоря ни слова, стал складывать баночки с мёдом и шкалики с коньяком обратно в сумку. Его охватило отчаяние. «Нет, мне его не взять, – думал он. – Нашёл чем удивить великого человека. Что ему этот жалкий мёд и не менее жалкий коньяк? Смертельно обидел…»
Но Апостол оказался гораздо лучше, чем о нём думал Акбар. Он неожиданно сменил гнев на милость и даже потёр руки.
– Ну вы торопыга! – оглянувшись на открытую дверь кабинета, строго сказал он. – Сначала нужно закрыть за собой дверь, а потом приступать к делу. Бросьте всё это куда-нибудь… ну хоть туда, – он глазами показал на корзину для бумаг. – Сверху чем-нибудь прикройте и идите, идите. Работы по горло, а они тут шатаются. Потом как-нибудь…
Пуп Земли
Акбару ничего не оставалось, как выполнить указания и отправиться восвояси, теперь уже абсолютно ни на что не надеясь. Обдумывая поведение Апостола, который опрокинул все его представления о подходе к людям, Акбар, выйдя из учреждения, впал в состояние прострации. Остановившись на проезжей части улицы, он открыл рот и долго смотрел на небо, не замечая того, что мешает движению транспорта. Акбар так бы, наверное, и превратился в новый дорожный знак, типа, «Осторожно, ротозей!», если б не случайность. На него наткнулся ехавший на крутой иномарке Пуп Земли. Пуп притормозил и сказал:
– Ну что, опять полное фиаско?
– Оно, – очнулся Акбар.
Пуп Земли на всю улицу рассмеялся.
– А ты не унывай, – сказал он. – У Апостола железная воля. Расскажи лучше, что он тебе сказал.
– Ну, сначала папками швырялся, – начал Акбар. – Чуть меня не убил.
– А потом?
– А потом рассердился. Какое, говорит, ты имеешь право давать мне взятку средь бела дня?
– А потом взял?
– Нет, не взял. Велел всё бросить в мусорную корзину и бумагами забросать.