Неизданные архивы статского советника
Шрифт:
— Хорошо, а в дамскую комнату я могу попасть? И горничную позови.
Вернулась через несколько минут с невозмутимым холодным лицом, не глядя на лакея, поднырнула под руку Тюхтяева и выплыла наружу.
— Михаил Борисович, — трепетно уставились на него изумрудные глаза. — а не прогуляться ли нам?
В прошлом с таким лицом она подсунула уважаемым людям парнокопытное в кровать, интересно, чем отличится на этот раз.
Он только было махнул извозчику, как она накрыла его руку своей.
— Не стоит.
И смотрит с намеком. Вот что теперь-то
— Что-то произошло? — он чуть напрягся.
— Не знаю пока, Михаил Борисович. — она изучила пейзаж и обратила к нему встревоженное лицо. — Вы не спешите?
— Всегда к Вашим услугам. — коротко поклонился, и поймав локтем ее ручку, двинулся на юг.
— Я бы прогулялась, покуда погода позволяет. — До ее дома отсюда почти пять верст. Неужели покажет тайное убежище графа Татищева, которое и сыскарю неизвестно?
— Как Вам будет угодно. — отчего бы не погулять с ней просто так, без тайных умыслов. Они неспешно шагали по Моховой, и она провожала безучастным взглядом роскошные городские дома родовитейших семей, редкие роскошные экипажи и одинокие фигуры прислуги. Прочие-то пешком тут не прохаживаются почти.
Обсудили архитектуру, капризы погоды, посетовали на редкость встреч и возможностей таких непринужденных прогулок.
— Михаил Борисович, у Вас же с Его Сиятельством сложились не только профессиональные, но и по-человечески теплые отношения, я правильно понимаю? — на это она переключилась внезапно, посреди рассеянного рассматривания мусора, проплывающего вдоль Фонтанки.
— Да, я имею честь называть его другом. — за столько лет поверил в это, хотя поначалу принял роль верного оруженосца и на большее не претендовал.
— Тогда, возможно, Вы в курсе, куда бы он мог запропасть на три дня? — огорошила его Ксения.
Откуда ж три дня? Он еще утром получил очередную записку, которые исправно доставляли разносчики. Да и навестить решил только потому, что понадобилась его живая подпись, а так обходились письменными указаниями. Граф сослался на недомогание, задерживающее его дома. Но раз там его тоже не видели, то выходит, что Николай Владимирович слукавил.
— Понимаете, вариантов-то не очень много. Единственная известная мне столь затянувшаяся его поездка состоялась летом, как раз, когда Вы изволили гостить в моем доме. — она перестанет уже об этом вспоминать? — И тогда для подобного имелись предпосылки.
Да, в те дни Татищев освежил и задействовал все средства и связи для того, чтобы сохранить в целости две бедовые шеи. Чудом вывернулся. Почти таким же чудом, которое спасло самого Тюхтяева. Задумавшись, статский советник ускорил шаг, что едва не стоило его спутнице здоровья — запнувшись за выступающий булыжник та полетела вперед, и он едва успел подхватить ее, и замерли оба — лица почти соприкасаются, ее взгляд серьезен и чуть испуган, сама бледна неимоверно. Переживает за свекра.
— О, простите. — он опомнившись выпустил из рук ее талию. — Возможно, все же стоит взять извозчика?
— Ну уж нет, остались пустяки, не более трех верст. —
И задрав подбородок к небу, как обычно и делала, упрямо игнорируя любые препятствия, двинулась в даль.
— Вы что-то знаете? — он обратил внимание на ее недомолвки.
— Я очень сомневаюсь, что его охватил порыв дикой страсти к таинственной, неизвестной всем женщине, заставивший забыть о службе, доме и элементарной осторожности. — спокойно произнесла она непристойнейшее.
Как вообще молодая женщина может столь цинично о таком рассуждать? Ей же положено верить в безграничную добропорядочность, или, на худой конец в бушующие и всепоглощающие страсти. Жена его, например, только о таком и говорила. Хотя в основном-то права, граф Татищев — не тот человек.
— Да, это маловероятно. — согласился он с патологически циничной особой.
Пассий графа он знал наперечет почти всех за эти годы, и не было среди них таких, ради кого тот пожертвовал бы своим добрым именем.
— Вы же работаете некоторым образом вместе. По службе появились какие-то проблемы? — непривычно мягко начала она и нежно посмотрела в глаза.
— Поклясться не могу, но мне такие неизвестны. — он осторожно обошел лужу, стараясь, чтобы ее прекрасный наряд не пострадал.
Ксения вновь погрузилась в сомнения, явно разделяя в уме то, о чем можно поговорить со статским советником, а о чем лучше помолчать. Жаль, что не доверят безоговорочно, но хорошо, что не болтлива.
Тем временем по пути им начали попадаться знакомые Тюхтяева и графа Татищева тоже. С кем-то достаточно было раскланяться на расстоянии, чуть приподняв котелок, а вот когда останавливается экипаж и оттуда радостно восклицают.
— Здравствуйте, Михаил Борисович! — и многообещающе улыбаются, приходится представлять свою спутницу, рассеянно улыбавшуюся всем и вряд ли запомнившую хоть одну встречу.
Поводов для сплетен теперь море. И если самому Тюхтяеву до этого давно дела нет, одно лишь развлечение, то репутацию женщины все же стоит пощадить.
Пройдя еще пару сотен шагов, она вдруг остановилась как вкопанная.
— А тот случай на Заливе? — и смотрит с тревогой.
— Полагаю, что последствий не имел. — да голову на отсечение дает. Тогда все следы замяли за пару часов и улик не оставили. — В этом заинтересовано сразу много влиятельных лиц, так что…
Хотя, учитывая потенциальное значение «открытий» доктора Сутягина, возможны всякие неприятные международные резонансы.
— Вы считаете, что ситуация Николая Владимировича имеет отношение к Вашим изысканиям? — он пытался расшифровать малейшие признаки эмоций на печальном лице.
— Разве что по случайному совпадению. — она еще помялась, оглянулась и полушепотом произнесла. — Здесь есть еще одно обстоятельство.
Да что же в семье Татищевых произошло?
— Не знаю, возможно, Их Сиятельство скрывал это от всех, включая Вас, но сейчас чрезвычайная ситуация, верно? — она даже покраснела немного.