Неизданные записки Великого князя
Шрифт:
— Да, правильно, я был одним из них. Мне тогда было 10 лет. Я очнулся уже после подземных толчков, наш дом был полностью разрушен. Мы лежали рядом с младшим братом, придавленные рухнувшим потолком в нашей детской. Было совсем темно и тихо. Брат был ранен, его голова была в крови, он плакал и звал маму. Я пытался говорить с ним, но он был в забытьи и не отвечал, только стонал и звал маму. Потом он перестал стонать и я почувствовал, что он холодный. Стало очень страшно и я тоже заплакал. Я так горько плакал, что снаружи меня услышали и кто-то начал разбирать завал. Люди говорили не по-нашему. Через некоторое время я почувствовал, что пошел прохладный воздух, на улице был день, но пробивался только слабый лучик света. Людям, которые нас спасали, не удалось поднять крышу, удалось только сделать узкий лаз и по нему ко мне прополз человек с фонарем, в котором горела свеча. Это был матрос. Он стал говорить мне что-то ласковое и утешающее. Слов я не понимал, только интонацию. Но она была очень доброй. Я немного успокоился и перестал плакать. Тогда он мне стал что-то рассказывать и даже напевать. А люди наверху продолжали работать, похоже, к ним подошла помощь. Матрос тоже рисковал, крыша могла рухнуть окончательно и придавить нас обоих. Через
— Спасибо, лейтенант, если ваша компания согласится вас отпустить и генерал Дуэ не будет возражать (вы же на службе, как я понял) я вас возьму.
— Я все равно буду в ближайшее время уволен с воинской службы и останусь только шеф-пилотом испытателей.
Я поблагодарил летчика, записал его имя и вернулся к генералу. Генерал предложил либо поехать в Арсенал, либо к Капрони, в Милан. Я выбрал Арсенал.
Там мы долго ходили по бесконечным складам. Я увидел несколько сотен пулеметов Виккерс-Максим. Эта система меня привлекла тем, что хорошо знакома в России. Рядом я увидел ряды пулеметов, внешне сходных с Максимом, но с обоймой справа, а слева стояла какая-то кассета снаряженная патронами. Оказывается, это пулемет Перино, образца 1901 г, о котором я даже не слышал, так как он был секретным итальянским оружием. В этом пулемете на трехногом станке, более легком по сравнению с Максимом, так что даже были варианты с ленточным питанием, носимые в руках, была очень оригинальная конструкция самозаряжающихся обойм по 25 патронов каждая. Обоймы подавались из патронной коробки, отстреливались и тут же новые патроны из коробки укладывались в ту же обойму. Достоинством было не только то, что всегда была под рукой снаряженная кассета, а то, что патроны укладывались очень ровно, исключая перекосы. А что может случиться с пулеметчиком, который подпустил поближе конную лаву, чтобы всю ее положить на месте, а у него заклинило патрон, не хочется и думать… Старенький генерал, начальник Арсенала, сказал, что эти образцы, как и Максимы, они отдают практически даром.
Винтовки Каркано разных модификаций на меня не произвели должного впечатления, они были под патрон калибра 6.5 мм с тупоконечной пулей. Пистолеты-пулеметы Беретта — какие-то двуствольные уродцы, а вот пистолеты хороши. Но пистолетами сейчас много не навоюешь, нужно более мощное оружие, те же Маузеры под немецкий патрон, которых в России было немало. Вот это оружие тоже можно запросить.
Среди орудий привлекла внимание пушка 75/27, модель 11. Это очень легкое и компактное орудие было снабжено оригинальным компенсатором отдачи, такое устройство тормоза отката в виде горизонтально расположенного цилиндра позволяло стрелять с большими углами возвышения — до 65 градусов, что практически переводило пушку в разряд гаубиц и позволяло достигать дальности стрельбы более 10 км. По сравнению с нашей трехдюймовкой, лафет и конструкция были в 2 раза легче, станины лафета раздвигались, что позволяло быстро менять сектор обстрела. Недостатком был "европейский" калибр 75 мм, но таких снарядов к французским орудиям в России хватало.
Я спросил, много ли боеприпасов к этим орудиям, в ответ мне сказали что произвели много, с большим запасом и разных типов. Опять-таки, это неликвид, а нам очень подойдет такое легкое универсальное орудие не уступающее стандартной трехдюймовке, а во многом ее превосходящее.
— А что-то более крупного калибра есть в Арсенале, например, шестидюймовки Канэ? Оказалось, что есть и шестидюймовки, но их больше у моряков, есть и снаряды к ним. Про шестидюймовки у меня была одна интересная мысль и ее можно было бы быстро реализовать с большой пользой для дела.
Вообще, Арсенал напоминал пещеру Али-бабы: чего там только не было, стояли даже два чудовищных танка того же ФИАТАа с короткоствольным орудием в круглой башне сверху (я сразу вспомнил рисунок Алеши Егорова) и 3 пулеметами. Но если на Алешином рисунке это была хищного вида боевая машина, то итальянский танк смотрелся неуклюже [66] Генерал сказал:
— У нас их только 2 штуки, не рекомендую, машина не доведена до конца и до фронта не дошла.
Потом за мной приехал генерал Дуэ и пригласил на обед с Премьер-министром Начальником артиллерии, которому подчиняется Арсенал и Командующим сухопутными войсками, будет и министр двора его величества короля Виктора Эммануила Третьего.
66
Они все были неуклюжими в то время, но в итальянском танке была реализована идея установки орудия во вращающейся башне сверху бронекорпуса и была оригинальная идея подвески опорных катков, что обеспечивало ему хорошую проходимость препятствий. Но все же двигатель был слабоват для такой большой машины.
Обед был в роскошном ресторане, все явились при параде, пришлось извиняться, но все было с пониманием принято. После традиционного обмена (я с Орландо обменялся улыбками как при встрече со добрым знакомым [67] ) любезностями и, отдав должное еде и напиткам, министр двора сказал, что завтра меня примет король. Премьер-министр, хотя и будет меня сопровождать, но надо выработать единую точку зрения на объем помощи России. Орландо сказал, что еще в Париже сделал мне предложение по льготному кредиту и поэтому я и прилетел в Италию.
67
Итальянский премьер и впрямь был "хорошим парнем", но в
Я ответил:
— Господа. Спасибо за понимание ситуации, Россия сейчас — форпост борьбы с левыми и от того кто победит в этой борьбе во многом зависят силы левых в Европе. Мое путешествие показало, что Европа уже поражена вирусом большевизма. Белые армии, напрягая последние силы в борьбе, ведут неравный бой с красной заразой [68] , но им не хватает оружия и снаряжения. На первое время я бы попросил прислать для обеспечения нынешнего наступления 150 орудий 75/27 11, 6 шестидюймовок Канэ, по 250 пулеметов Максим и Перрино, 6 аэропланов "Ансальдо Балилла". Ко всему этому вооружению необходимы боеприпасы на 4 месяца боев, для аэропланов — два-три инструктора и техника с комплектом ремонтного оборудованием, маслом и даже бензином. Я думаю, что за это время, а скорее всего и раньше, итальянское оружие хорошо проявит себя на наших фронтах и будет сделан большой заказ, для чего из России прибудет комиссия в составе специалистов и лиц уполномоченных к переговорам для больших поставок. То есть, прошу рассматривать эту поставку как помощь в ситуации, не терпящей отлагательств, поскольку промедление смерти подобно и всякая задержка ведет к гибели белых добровольцев и предрекает поражение белых армий. Откровенно говоря, помощь такого рода должна была быть оказана еще год назад, когда наши войска вели летнее наступление. Взятие Москвы окончательно бы склоняло чашу весов в пользу белых. Это же является и целью нынешнего наступления, которое по существу, представляет собой последний безумный бросок храбрецов против превосходящего их по силам противника. Если им не оказать помощь немедленно, дело их проиграно и красная волна захлестнет Европу. Подумайте о своих детях и внуках — наши добровольцы защищают и их тоже.
68
Пусть вас не смущает риторика Сандро "вирус большевизма", "красная зараза". Это обычные штампы того времени. В своих мемуарах, написанных на 15 лет позже, Великий князь во многом пересмотрел свое отношение к большевикам, увидев. Что именно они собирают Империю, укрепляют армию и в конце концов, противостоят нацизму. Интересно, что когда в конце 30-х Сандро пригасили в США прочитать курс лекций о России и большевизме, все ожидали, что он обрушится на убийц Романовых, своих родственников. Вместо этого Александр Михайлович высказался с симпатией о коммунистах и Сталине, как созидателе новой Империи, после чего председатель общества сказал ему, что за два часа он сделали из него почти большевика
После моей речи воцарилось молчание, затем его прервал Главнокомандующий:
— Господа, после эмоциональной и искренней речи великого князя (кроме того, я уже читал в газете его выступление на Конференции Держав в Версале), я думаю, что нашим долгом является оказание помощи России. Готов открыть двери нашего Арсенала, тем более что скромный Великий князь вовсе не просит невозможного, это малая толика того, чем мы обладаем. Оружие уже бывшее в боях, сейчас оно никому не нужно. Покупателей на него нет и мы совершенно спокойно можем отдать его русским, сохранив еще и наши деньги на его хранение.
— Премьер-министр ответил, что он согласен с мнением военных и поддерживает его. Так он и доложит королю.
После этого мы еще немного посидели, затем мне сказали, что меня отвезут в отель. Перед убытием я обратился к министру двора.
— Прошу меня извинить и объяснить королю, что я не могу быть в парадном мундире при всех орденах. Во первых, он остался в Петербурге и бог знает где сейчас мои награды, во вторых. Я прибыл в штаб Добровольческой армии из места, где находился под арестом, хорошо, что хоть погоны смог сохранить. В-третьих, Добровольческая армия ведет боевые действия, поэтому там, наверно, ни у кого нет парадной формы. И последнее, я не говорю по-итальянски, но знаю английский, немецкий и французский, последний является официальным языком дипломатических приемов. Возможно ли использовать французский или будет переводчик?
— Я постараюсь объяснить это королю — ответил министр двора. Будьте готовы завтра к 10 00, за вами пришлют автомобиль и флигель-адъютанта его королевского величества.
Завтра в 10, как можно более приведя себя в порядок, я дождался прибытия адъютанта с автомобилем и мы отправились во дворец. Во дворце ожидание было недолгим и меня пригласили к королю. Виктор-Эммануил Третий был невысокого роста, что понравилось Ники во время визита итальянского короля в Санкт-Петербург на яхте-крейсере. Рядом с ним русский император был на полголовы выше, а так Ники обычно страдал, что ему приходилось смотреть снизу вверх, как, например, на Николая Николаевича, которого он вначале, став императором, даже побаивался и робел в его присутствии, особенно если дядя начинал говорить "командным голосом" как на плацу. Король в целом на короля как-то мало был похож, говорили, что его любимое времяпровождение — ужение рыбы и нумизматика [69] . Тихий, мирный худощавый дядька невысокого росточка — очень домашний король.
69
Так тогда и говорили именно ужение (то есть ловля на удочку с поплавком или без него) ловля — это скорее сетью и уж никак не просторечное "рыбалка". А то приводят слова Александра Третьего о том что "Европа может подождать, пока русский царь ловит рыбу" или еще круче "на рыбалке". Если "ловит рыбу" — то так и видится царь в исподнем и с бреднем ловит щучек и окуньков возле камышей. Правильно только так "удит рыбу". Поэтому и Виктор Эммануил тоже удил рыбу, а не рыбалил. Еще следует сказать, что у него была отличная нумизматическая коллекция, продажей которой по частям и живет нынешний савойский дом.