Неизменная

Кэрригер Гейл

Наичистейшей воды франт, наряженный в миленький, укороченный спереди сюртук и ошеломляюще лимонно-желтый галстук а-ля атлет-повеса, материализовался из темноты на задах сомнительной пивнушки, где по идее франтам места не было и не могло быть. Увидев голого оборотня, он приветливо приподнял цилиндр:

— Ба, ну надо же, сам лорд Маккон! Как поживаете? Я ошибаюсь, или мы оба слишком легко одеты для вечерней прогулки? — Щеголь явно забавлялся, а его голос казался смутно знакомым.

— Биффи, — прорычал граф.

— А как ваша

прелестная жена?

Биффи был трутнем, а его господин, вампир лорд Акелдама, очень дружил с Алексией, к изрядному неудовольствию лорда Маккона. Если вдуматься, та же история была и с Биффи. Когда он в прошлый раз прибыл в замок Вулси с посланием от своего господина, Алексия несколько часов обсуждала с ним последние парижские прически. Да, у жены был интерес к легкомысленным джентльменам, и Коналл на миг задался вопросом, что это может сказать о его собственном характере.

— Оставим мою прелестную жену, — ответил он. — Не могли бы вы зайти вон в ту таверну и принести мне какой-нибудь плащ?

Биффи выгнул бровь.

— Знаете, я предложил бы вам свое пальто, но оно едва ли подойдет, у него полы, как у фрака, к тому же его будет не натянуть на ваши широченные плечи. — Трутень окинул графа долгим оценивающим взглядом. — Да, пожалуй, мой господин будет кусать себе локти, что не увидел всего этого.

— Ваш невозможный хозяин уже видел меня голым.

Биффи принялся с заинтересованным видом постукивать пальцем по нижней губе.

— Ох, да ради всего святого, вы же тоже там были, — раздраженно сказал лорд Маккон.

Биффи только улыбнулся.

— Плащ. — Повисла пауза, а потом лорд проворчал: — Пожалуйста!

Биффи расторопно исчез и тут же вернулся с пропахшим солью непромокаемым дождевиком странного фасона, который, впрочем, был достаточно велик, чтобы прикрыть нескромные части тела графа. Альфа только пожал плечами, глядя на одеяние, а потом вперился во все еще улыбающегося трутня.

— Я пахну, как водоросли на солнце.

— В городе военные моряки.

— Итак, что вам известно об этом безумии?

Пусть Биффи и слыл мужеложцем, а его господин-вампир и подавно, но лорд Акелдама вдобавок был наиглавнейшим сплетником в городе, а сеть его безупречно одетых информаторов действовала с эффективностью, способной посрамить аналогичные правительственные службы.

— Вчера в порт вошли корабли, на борту которых находились восемь полков: Черные шотландцы, Нортумберленд, Колдстримский гвардейский… — стал изображать тупицу Биффи.

Лорд Маккон перебил его:

— Я не об этом, а о массовом экзорцизме.

— A-а, вот вы о чем. Из-за этого я вас и ждал.

— Конечно, из-за этого.

Биффи перестал улыбаться.

— Может быть, мы пройдемся, милорд?

Заняв позицию рядом с оборотнем, который, впрочем, перестал таковым быть, Биффи двинулся рядом с ним по Флит-стрит. Босые ноги графа бесшумно ступали по брусчатке.

— Что?!

Источников

этого изумленного восклицания было сразу два: Алексия и до поры до времени позабытый всеми Танстелл. Клавигер сидел сбоку от лестницы и возился с результатами воспитательной работы майора Чаннинга, однако снова возник на сцене, когда мисс Хисселпенни сообщила свою новость. Вокруг его правого глаза красовалась большая красная отметина, которой явно было суждено эффектно потемнеть. Вдобавок Танстелл зажимал нос, чтобы остановить кровотечение. И носовой платок Алексии, и его собственный галстук не слишком помогли парню преуспеть в этом деле.

— Помолвлены, мисс Хисселпенни?

Несмотря на общую потрепанность, Танстелл выглядел сейчас довольно трогательно и напоминал персонажа шекспировской трагедии. Его глаза над носовым платком широко раскрылись в смятении. Клавигер был увлечен мисс Хисселпенни еще с тех пор, когда они танцевали на свадьбе лорда и леди Маккон, но с тех пор законы светского общества не давали им возможности пообщаться. Мисс Хисселпенни была барышней из хорошей семьи, а Танстелл — всего лишь скромным клавигером, да еще и актером в придачу.

До сих пор Алексия не осознавала всей глубины его привязанности. Или, возможно, привязанность стала глубже именно сейчас, когда у Танстелла не осталось никаких шансов.

— С кем? — задала очевидный вопрос леди Маккон.

Не обращая на нее внимания, Айви метнулась к Танстеллу.

— Вы ранены! — выдохнула она, и виноградные гроздья вместе с клубничками запрыгали вокруг ее лица.

Вытащив свой крохотный носовой платок, вышитый мелкими вишенками, она без всякой нужды стала тереть лицо клавигера.

— Это всего лишь царапина, мисс Хисселпенни, уверяю вас, — сказал Танстелл, которому, судя по всему, нравились ее хлопоты, пусть и совершенно бесполезные.

— Но у вас кровь идет, все льется и льется, — настаивала Айви.

— Не тревожьтесь, не тревожьтесь, пожалуйста, такое, знаете ли, бывает от удара кулаком.

Айви задохнулась:

— Кулачный бой! О, как же это ужасно! Бедный мистер Танстелл! — она погладила неокровавленный участок щеки пострадавшего затянутой в белую перчатку рукой.

Бедный мистер Танстелл, похоже, не возражал, пусть это и было единственным результатом ее действий.

— Прошу вас, не утруждайте себя, — проговорил он, хотя сам так и льнул к ее ладони. — Что за восхитительная у вас шляпка, мисс Хисселпенни, такая… — клавигер заколебался, ища правильные слова, — такая вся… фруктовая.

Айви покраснела, будто свекла.

— О-о, вам нравится? Я специально ее купила.

На этом месте Алексия не выдержала.

— Айви, — резко сказала она, возвращая подругу к насущному и важному вопросу, — с кем именно ты помолвлена?