Неизменный

Хиггинсон Рэйчел

— Эй, у тебя же есть связи в городе, — возразила она. — Не только у меня.

Мы обе знали, что это неправда, но я не собиралась говорить ей об этом сегодня.

— Ты готова уехать этой ночью?

Она отвела взгляд, стена мыслей затмила её глаза.

— Нам нужно дождаться, открытия банков. Нам нужны наличные. Нам нужно как можно больше активов.

— У меня есть активы, — заверила я. У меня была целая коллекция активов. Я попросила Сойера сохранить их для меня, подальше от липких пальцев моего отца. Но перед тем, как его посадили,

он отдал мне все ключи, пароли и все, что мне понадобится, чтобы позаботиться о моей жизни, пока он не сможет этого делать.

— Значит утром, — решила я. — Это даст мне немного времени, чтобы добраться до хранилища.

— Утром, — согласилась Фрэнки. Она развернулась ко мне, на её губах играла слабая улыбка. — Думаю, мне лучше начать собираться.

— Мне тоже нужно. Но не очень много, да? Только самое необходимое.

Она кивнула и направилась к балконной двери.

— Эй. — Я взглянула на неё. — Поздравляю.

Снова потекли тихие слезы.

— Спасибо.

Она не произносила добрых слов ободрения или пустых заверений, что все будет хорошо. Мы обе знали, что всё не так. Ничто и никогда больше не будет хорошо.

Однако вместо того, чтобы предаваться жалости к себе, я принялась за работу, упаковав всю свою жизнь в одну маленькую спортивную сумку и попрощавшись с той жизнью, которая у меня должна была быть. Слезы прекратились, когда я погрузилась в планирование побега.

Братва будет искать меня. Федералы будут искать меня.

Это означало, что мне придется проявить творческий подход.

Я послала Фрэнки за деньгами. Она была менее подозрительна и умела очаровывать всех, кого встречала. Я тайком пронесла наши сумки вниз по задней лестнице многоквартирного дома, в подземный гараж. Я знала, что камера наблюдения между лестничной клеткой и гаражом была сломана, и сумела незаметно загрузить их в машину Фрэнки.

Продолжая идти в том же направлении, я петляла по переулкам, пока не добралась до станции метро в трех милях отсюда. Затем я обошла вокруг и направилась к складу, где Сойер хранил наши вещи.

Понятия не имея, знал ли кто-нибудь об этом и следили ли за мной, я продолжала использовать задние двери. Я добралась до нашего укрытия, и меня никто не остановил и не напал на меня, так что я назвала это победой.

Я открыла раздвижную дверь и подняла задвижку, ожидая обнаружить сокровищницу бесценных богатств.

Мы были бы готовы к жизни. Нам не пришлось бы ни о чем беспокоиться. Мы могли бы забить машину всеми моими вещами, а затем понемногу распродавать их по дороге. Это был идеальный план, потому что я имела отношение только к нескольким вещам. Путь к большинству из них даже нельзя было отследить. И я бы не стала продавать очевидные вещи. Я бы оставила их себе.

Однако вместо моей желанной сокровищницы я не нашла ничего. Несколько предметов бесполезной мебели, пустой шкаф для документов и коробка со старой одеждой Сойера. Но ничего ценного. Ничего значимого. Ничего, что стоило бы всех этих чертовых неприятностей.

— Где

все мои вещи? — спросила я. Я ахнула, пытаясь согласовать то, что видела, с тем, что, по мнению моего мозга, там должно было быть. — Я использовала не тот ключ? Открыла не тот блок?

Нет. У меня был единственный ключ к этому хранилищу. И он был рабочий. В конце концов, я же зашла внутрь?

Только все это было напрасно. Сойер забрал мои трофеи и спрятал их, как я и просила. Но он спрятал их слишком хорошо, так, что теперь я не могла их найти.

Сделал ли он это нарочно?

Было ли это его залогом?

Или его способом убедиться, что я останусь с ним?

Мой желудок скрутило, и я поняла, что меня сейчас стошнит. Мне нужна была ванная. Мне нужен был глоток свежего воздуха.

Мне нужны были ответы.

У меня в кармане зазвонил телефон. Я схватила его и открыла смс, почти ожидая, что это Сойер, пока не осознала, что он больше не может мне писать.

Он не сможет написать мне ещё десять лет.

О боже мой. Что же делать?

«Успешно!» — говорилось в сообщении. Которое было кодом от Фрэнки. Она взяла машину, на которой мы собирались уехать. Она нашла старую Toyota Corolla в Крейглисте и заплатила за нее наличными из наших сбережений.

Наши вещи были собраны.

Мы получили тачку.

Френки была готова.

Оставалась только я.

«Хорошая работа!» — Я отправила ответное сообщение. Она знала, что должна встретить меня за складом в машине, после чего мы сбежим.

Когда через пятнадцать минут она прислала мне подмигивающий смайлик, я поняла, что она уже в пути. Мы разгадали код прошлой ночью. Сегодня всё, что нам нужно было сделать, — это идеально выполнить наш план.

Если бы они следили за нами, то все равно дождались бы, пока мы покинем нашу квартиру.

У нас не было намерений когда-либо возвращаться туда снова.

Она остановилась за складом пятьдесят минут спустя, одетая в светлый парик. Она вытащила наши сумки из своего багажника еще в квартире и сумела снять значительную сумму наличных с наших многочисленных счетов и трех баров своего дяди. Они увидят это позже, когда посмотрят камеры видеонаблюдения и узнают, что она взяла деньги, украла у них.

Но нас бы уже не было.

Она швырнула в меня рыжим париком, как только я села на пассажирское сиденье. Я быстро надела его и схватила пару огромных солнцезащитных очков.

— Где все твоё барахло? — спросила она.

— Пропало, — прошептала я. — Все до единого исчезло. Его там нет. Я не знаю, куда он его переместил.

Она нахмурилась на меня и нажала на газ.

— Мобильники, — был её единственный ответ на предательство Сойера.

Мы вытащили наши телефоны и одновременно выбросили их из окон по обе стороны машины. Вот и всё. Конец нашей жизни в Вашингтоне. Конец нашей работы в братстве Волкова.