Неизмерима истина земли
Шрифт:
Руку протянул солдат плечистый,
Ордена сверкают золотисто.
Показал старик свои медали:
«Мы здесь тоже малость воевали!»
По зеленям блуждали маки,
Как искры яркие костров.
И тишина после атаки —
С глазами ясных васильков.
В. Стародубцеву
Несладко нам жилось, несладко —
Расскажешь нынче, не поймут,
Как
В лицо кричали: «Русь капут!..»
И впрямь капут – ни крошки хлеба,
Ни грамма соли, но порой
Так над Россией много неба,
Так много силы в ней земной,
Что выживая понемногу,
Сбирая колоски в стерне,
И мы посильную подмогу
Сумели оказать стране.
О том, как выжил в ту годину,
За что я Родину люблю,
Я часто маленькому сыну
Ночами в сказках говорю.
Вот улица зелёная моя.
Посёлок наш переименован в город…
Иду дорогою, пыля,
Иду к ровесникам за балку на пригорок.
Вот памятники серого гранита,
На фото вижу лица юные…
Как вырос тополёк, как вширь пошла ракита,
А ивушка звенит ветвями-струнами.
Покой вам, други игрищ и забав,
Вы за отцами шли, как подобает.
А дважды под землёй не погибает
Тот, кто однажды сплоховал.
Стихия вас приметила давно,
Я тоже мечен… Жаль, что в этот вечер
Не пить нам терпкое, игристое вино
И не хмелеть от долгожданной встречи.
В. Януковичу
Моя земля, ты пахнешь чебрецом,
Твои холмы запомнили монгола.
В лощинах притаились сёла,
А у плотин ручьи – кольцом.
Моя земля, прожилки серых скал
Из синего угля и колчедана.
Отсюда грамоты лазутчик хана
За море туркам отсылал.
Он в них писал:
– Богатая земля,
Горючий камень под ногами. —
Те грамоты читали и датчане,
Бывавшие у стен Кремля.
В ту пору Пётр их принимал.
Насупив брови, хмуро слушал,
А утром, тишину нарушив,
Гонец к казакам поскакал.
Он вёз приказ царя донцам,
Чтоб те усилили кордоны
По рекам голубого Дона
И по холмистым солонцам.
Моя земля, ты пахнешь чебрецом,
Шахтёрским потом,
Горьким дымом.
Мы чтим твои холмы седые,
Как седину своих отцов.
Живу в лесу средь тишины
У партизанского погоста,
Где, Родина, твои сыны
Лежат
Я по утрам и по ночам
Хожу к ним в гости, как к знакомым.
Печален шёпот у ручья,
Печален шум листвы зелёной.
Я здесь не слышал соловья,
Здесь плачут иволги и совы,
И в чьи-то дальние края
Кому-то плач их адресован.
Я, нежной грустью окружён,
Иду вечерним полумраком.
Ведь на погосте каждый холм
Берёзой белою оплакан.
4. Всем на удивленье
Профессия, она даётся щедро,
Когда талант с тобой родился вместе.
Она гудит в руках, поёт в душе,
Случается, о ней известья
Приносят наблюдательные люди.
Учителя о щедрости хлопочут,
Таланту помогают развиваться,
А мастера стараются свой почерк
Привить таланту, словно бы дичку.
Талант растёт, вольготно развиваясь,
Или хиреет, сохнет, вянет в лени,
Которая, как плесень, душу точит.
Переболев, он может стать – профессией,
И обладатель прослывёт умельцем,
А коль погибнет, то затихнет сердцем,
У многих сожаленье вызывая.
Ну, а простой, посредственный мальчишка,
Он не заметен, обойдён вниманьем,
Ему учитель редко помогает,
И мастер не навязывает почерк.
Растёт простак сам по себе, как хочет,
Профессию трудом приобретая.
Он в миллионы вхож и в миллиарды…
И вдруг, среди простых и сирых,
На скудной ниве, на песчаной почве,
Как будто исподволь, из тайны тайн рождаясь,
Возникнет гений, всем на удивленье.
Был рабочим парнем, шёл в забой,
А вокруг друзья мои – гурьбой,
Да какие парни боевые,
Выйдет уголёк – кремень, скала,
Пласт такой – машина не брала.
Ну а мне с друзьями – не впервые.
На-гора! – спецовки выжимай,
От воды и пота – задубели.
Холод, сквозняки… —
Мы не синели,
Уголь добывали – понимай…
На-гора! – за нами пар столбом,
Эстакада досками грохочет,
А мороз такой – белеет лом…
В дверь влетаем – банщица хохочет:
«Ах, антихристы, ах, черти!..»
«Ладно, мать, можешь и чертями обзывать,
Мы пока под душ не становились.
Но помоемся – тогда молчок,
Среди нас – твой будущий зятёк
Конец ознакомительного фрагмента.