Неизведанные гати судьбы
Шрифт:
— Скажите, Ярина Родасветишна, а почему вы так не любите врачей?
— Мой муж Демид, очень часто повторяет старую мудрость: „Испокон веков, тех людей, кто действительно исцелял страдальцев и раненых, называли „целителями“. Тех людей, кто способен был лечить различные болезни, называли „лекарями“. А вот тех, кто мог только рассказывать о том, как надобно лечить и при том много врал, называли „врачами“.“. Я не люблю людей, которые кичатся своими знаниями, дипломами и званиями, но сами ничего толкового сделать не могут. В правоте старой мудрости я полностью убедилась после осмотра больного. Надеюсь я ответила на ваш вопрос?
— Да,
— Две недели, не меньше. Главное, чтобы ваши врачи мне не мешали и не досаждали, а чтобы восстановить здоровье больного, мне понадобится около двух месяцев.
— Хорошо, вы останетесь здесь. Я уже отдал распоряжение, вам и вашей охране подготовят комнаты. Теперь насчёт врачей. Дело тут вот в чём. Им необходимо каждый день делать осмотр больного, так как они подготавливают отчёт о состоянии его здоровья.
— Я ничего не имею против. Пусть осматривают больного и пишут свои отчёты, вы только не разрешайте им две недели давать больному их лекарства. Я буду пользоваться своими травами, а их нельзя смешивать с другими лекарствами, иначе получится яд, который может убить больного.
— Договорились. Значит встретимся с вами через две недели, — сказал Феликс. После чего он подозвал охранника, который приехал с нами: — Сопроводите Ярину Родасветишну в её комнату, и никого к ней не подпускайте. Ежели кто будет спрашивать: „Почему с ней нельзя пообщаться?“, ссылайтесь на мой приказ. Вам ясно?
— Ясно, Феликс Эдмундович, — ответил охранник.
Феликс отправился общаться с врачами, а мы с охранником пошли искать комнаты, которые приготовили для нас.
Две недели я занималась восстановлением здоровья больного мужчины. Более капризного и непослушного человека я ещё не встречала. Уже через неделю, он самостоятельно садился на кровати, и требовал, чтобы ему немедленно принесли бумагу и карандаш, так как ему надобно записать какие-то важные мысли.
Сколько бы я ему не говорила, что нельзя нарушать установленный порядок лечения, и время приёма лекарств, он не хотел меня слушать. Лишь однажды сказанная мной фраза, что „я пожалуюсь на его неподобающее поведение Феликсу Эдмундовичу“, хоть как-то повлияла на его поведение, и всю следующую неделю он выполнял все мои лечебные указания.
За день до приезда Феликса, мужчина мне заявил, что он вполне здоров, и более в моих услугах не нуждается. По его указанию в комнату пришли врачи, и осмотрели мужчину. Когда я покидала комнату, где проходило лечение мужчины, то краем уха услышала разговор врачей, как они с удивлением обнаружили улучшение здоровья пациента. Мне ничего не оставалось, как уйти в свою комнату в сопровождении охранника.
До самого ужина я просидела в одиночестве в комнате и постоянно думала о том, что буду говорить Феликсу, о капризном больном.
Феликс прибыл как и обещал ровно через две недели. Сразу же после окончания обеда. Вот только он приехал не один, а с каким-то невысоким кавказцем в военном френче. Я восприняла его, как ещё одного человека, нуждающегося в моём лечении, ибо он постоянно пытался промять мышцы одной руки другой. Видать на перемену погоды, боли в руке давали о себе знать. Феликс познакомил нас и представил спутника как Иосифа Виссарионовича. После расспросов о том, как меня
— Скажите, пожалуйста, Ярина Родасветишна, как себя чувствует ваш пациент?
— Он уже не мой пациент, Иосиф Виссарионович, ибо мужчина, которого меня попросил вылечить Феликс Эдмундович, вчера мне заявил, что „он вполне здоров, и более в моих услугах не нуждается“. Я не знаю как ему объяснить, что чувствовать себя здоровым и быть здоровым, не одно и то же. Ему требуется лечиться ещё месяца полтора-два, но он не хочет меня слушать. Ваши врачи его тоже осматривали, но мне неизвестно какой они сделали вывод о состоянии здоровья, после моего лечения. Давайте я лучше посмотрю вашу руку. Я же вижу, что от перемены погоды у вас появились боли в руке.
— Это надолго?
— Снимайте свой китель, я вас надолго не задержу. Я целительница, а не врач, так что вреда от меня никакого не будет.
— Хорошо, уважаемая, — сказал кавказец, и начал снимать свой френч, а потом он обратился к Феликсу: — Ты пока сходи, узнай, как там обстоят дела?
Осмотрев руку, я быстро нажала на основные точки, которые подстёгивают внутренние силы для восстановления здоровья и снимают все болевые ощущения.
— Вот и всё. Можете одеваться, Иосиф Виссарионович. Теперь боли в руке вас долго не будут беспокоить.
— Благодарю, Ярина Родасветишна. Феликс Эдмундович оказался прав, у вас действительно золотые руки. Вы где медицину изучали?
— Дома, в таёжном поселении. Сначала меня бабушка и матушка обучали, а потом свекровь и бабушки моего мужа. Для лечения заболевших жителей деревень, сёл и хуторов, нам знаний по целительству и траволечению вполне хватает.
— Так у вас что?! Вообще нет никакого медицинского образования?!
— Нет. Да и зачем оно мне нужно? Чему меня нынешние врачи научить смогут? Они же сами толком ничегошеньки не знают, а только кичатся своими званиями и дипломами. Вы у них самих как-нибудь поспрашивайте, какая травка от каких болезней помогает и когда её собирать нужно. Они вам не ответят, ибо ничего не знают о лечебных травах. Видела я как-то на нашем Торговом подворье одного уездного врача, так тот все болезни пытался лечить кровопусканием. Такому вот лечению он в университете заграницей научился. И всегда на нас свысока смотрел, мол знахарки деревенские не ровня дипломированному врачу получившему образование за границей. А то что от его „лечения“ семь из десяти человек помирали, то не важно. Главное, что они ему за лечение успели заплатить.
— Да… не любите вы нынешних врачей, — заулыбался кавказец, застёгивая пуговицы на своём френче, — Феликс Эдмундович мне уже рассказал про вашу старую народную мудрость.
— Так в ней же правда сказана. Ведь если бы Феликс Эдмундович меня не вызвал сюда, то ваш товарищ умер бы через две недели, а если он перестанет капризничать и продолжит лечение, то ещё несколько лет проживёт.
— Благодарю вас за честный ответ, Ярина Родасветишна. Не всякий человек может правду в глаза сказать. А насчёт документа подтверждающего ваш богатый медицинский опыт и знания, мы что-нибудь с товарищем Дзержинским придумаем. Вам такой документ может пригодиться в будущем, он даст вам право лечить больных людей на законных основаниях, и сможет уберечь от любых нападок нынешних врачей и чиновников от медицины. Вот только придётся немножко в больнице людей полечить.