Неизвестная блокада

Ломагин Никита Андреевич

а) борьбу с возможными контрреволюционными выступлениями,

б) организацию патрульной службы и оказание содействия органам милиции в поддержании общественного порядка во время воздушной тревоги,

в) установление тщательного наблюдения в районах возможной высадки десантов и диверсантов противника»⁹¹.

Аналогичные подразделения были созданы и в Ленинграде, их возглавляли начальники районных отделов НКВД. Многие из названных выше мер для защитников Ленинграда имели превентивный характер. Вне всякого сомнения, они позволили консолидировать потенциал репрессивных органов во многих частях, защищавших подступы к городу еще до серьезных

столкновений с противником, чего, например, не удалось сделать войскам, противостоявшим группе армий «Центр». Это в значительной степени объясняет и незначительный уровень пораженческих настроений в первые недели войны на ленинградском направлении.

Усиление репрессивной политики государства нашло свое выражение в директиве ГКО 16 июля 1941 г.⁹² и в появившемся двумя днями ранее Указе Президиума Верховного Совета СССР, предоставлявшем право «в исключительных случаях» утверждать приговоры военных трибуналов к высшей мере наказания военным советам армий и корпусов. Эта тенденция была еще более усилена в начале сентября, когда это право было также распространено на командиров и комиссаров дивизий. Вскоре, однако, сама власть вынуждена была признать, что поддержание дисциплины в войсках свелось практически исключительно к репрессиям. Это нашло свое выражение в приказе Наркома Оброны № 0391 от 4 октября 1941 г. «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями»⁹³.

Иерархия власти и распределение функций институтов контроля (в данном случае военной прокуратуры) четко отразились в принятом 11 августа 1941 г. распоряжении ГКО № 460сс о порядке ареста военнослужащих, который соблюдался на всех без исключениях фронтах, в том числе и на Ленинградском:

1. Красноармейцы и младший начальствующий состав арестовываются по согласованию с военным прокурором дивизии.

2. Аресты лиц среднего начальствующего состава производятся по согласованию с командиром дивизии и дивизионным прокурором.

3. Аресты лиц старшего начальствующего состава производятся по согласованию с Военными Советами армий (военного округа).

4. Порядок ареста лиц высшего начсостава прежний (с санкции Наркома Обороны).

5. В случае крайней необходимости Особые органы могут производить задержание лиц среднего и старшего начсостава с последующим согласованием ареста с командиром и прокурором⁹⁴.

5. Специфика политического контроля в Ленинграде

Ленинградская специфика политического контроля определялась тяжелейшими условиями блокады и города-фронта, необходимостью недопущения проникновения в город дезертиров, а также агентов противника, пропагандистской деятельностью вермахта и немецких спецслужб. Помимо безусловно необходимых действий, направленных на максимальное ограничение возможностей пропагандистского влияния противника, административно-репрессивная сторона проявилась в осуществлении превентивных мер в отношении вероятных «пособников» немцев. Из Ленинграда в 1941—1942 гг. были эвакуированы лица немецкой, финской, прибалтийских национальностей, судимые в прошлом по статье 58 УК РСФСРи так называемые «бывшие». Как и ранее, не все представители бывших политических партий и белого офицерства подлежали аресту или высылке — часть их оставалась под наблюдением в городе с целью использования в оперативной работе. В городе проводились облавы с целью выявления дезертиров, лиц без прописки и «другого преступного элемента». Органами милиции производился учет населения⁹⁵. Документы свидетельствуют о жестком и в целом эффективном механизме контроля, осуществлявшегося территориальными органами НКВД в исполнение решений Военного Совета и центрального аппарата НКВД⁹⁶. Кроме того, из Ленинграда за время войны по линии паспортного режима

было удалено более 30 тыс. человек⁹⁷.

Выселение «потенциально опасного элемента» осуществлялось строго «по плану», в котором были задействованы руководители отделов областного управления, райотделов НКВД, а также председатели райисполкомов. Обращает на себя внимание как содержание документов (в категорию лиц, подлежащих аресту, входили, например, лица, привлекавшиеся к ответственности в партийном, судебном или административном порядке»), выделявшее приоритетность решений ВКП(б) над всеми установленными действовавшим законодательством нормами, так и их язык («кадровые троцкисты и правые», «политбандиты» и др). Если бы с такой же организованностью и активностью проводилась эвакуация гражданского населения до установления блокады, а также в условиях первой суровой зимы!

В конце августа — начале сентября, т. е. накануне установления блокады города, УНКВД довольно либерально относилось к подозреваемым в дезертирстве военнослужащим, имевшим при себе оружие, которого не хватало на передовой. УНКВД передавало их комендантам г. Ленинграда и железнодорожных станций, а также направляло подозреваемых в дезертирстве в районные военкоматы. Вообще, количество изъятого УНКВД оружия было незначительным (на 3 020 подозреваемых в дезертирстве приходилось 210 единиц стрелкового оружия, а патронов — 4 090, т. е. в среднем меньше чем по полтора патрона на бойца). Однако вскоре, с назначением Г. Жукова на должность командующего фронтом, ситуация резко изменилась, и даже после его отбытия из Ленинграда дезертиры преследовались по всей строгости законов военного времени. Войска по охране тыла фронта и служба заграждения вели борьбу с дезертирством⁹⁸. Из частей фронта происходило изъятие так называемых «западников», то есть тех, кто до войны проживал на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, а также в Прибалтийских республиках⁹⁹.

Эффективность немецкой службы радиоперехвата¹⁰⁰, а также опасения того, что противник может прослушивать телефонное сообщение между Ленинградом и Москвой, вынудили власть пойти на серьезные ограничения. Был усилен режим секретности и обеспечено прослушивание всех телефонов органами НКВД. В письме начальника Управления Кубаткина Жданову от 30 сентября 1941 г. говорилось о том, что партия сама фактически поставила своих сотрудников, имевших потребность общаться с Москвой, под контроль госбезопасности.

«Во исполнение решения Ленинградского Горкома ВКП(б) от 23.09. с.г. об усилении цензуры за радиотелефонными переговорами между Москвой и Ленинградом, проведены следующие мероприятия:

а) для контроля за содержанием разговоров на междугородной телефонной станции установлено круглосуточное дежурство оперативных работников УНКВД;

б) ведение разговоров из служебных кабинетов и из квартир разрешено небольшому числу ответственных работников;

в) абоненты, при получении связи, предупреждаются о недопустимости разговоров о фактах, не подлежащих оглашению. В случае ведения подобных разговоров абоненты будут немедленно отключаться... »¹⁰¹

Условия города-фронта вынуждали власти жестко контролировать не только передвижение по городу, но и невозможность проникновения в него без соответствующих документов. В связи с этим исключительное значение в обеспечении стабильности в городе играли войска НКВД по охране тыла фронта и части НКВД, расположенные в Ленинграде. Нахождение в Ленинграде частей армии и флота, госпиталей создавали возможность нежелательных контактов гражданского населения и военнослужащих и распространения опасных для режима слухов и настроений в обоих направлениях (Ленинград — фронт — Ленинград).