Неизвестная блокада

Ломагин Никита Андреевич

«...Никаких свободных выборов у нас не может быть и нет. Они также совсем не тайные и не добровольные. Все это фальсификация и сплошной обман, начиная с выдвижения кандидатов и кончая голосованием... Скажите, разве масса назначает кандидатов? Это только по газетам так, на самом же деле их сверху назначают коммунисты и заставляют народ выдвигать их». (Т. Б. С., артист, подготавливается к аресту);

«...Предстоящие выборы в Верховный Совет ничего нового в политическую и экономическую жизнь страны не внесут, и народ ничего нового не увидит.

Все понимают, что советская система

государственного строя основана на личной диктатуре, а все остальные — пешки, которые безропотно готовы делать все, что прикажут, на что намекнут (К. Н. Ф., зав.книгох-ранилищем Ленгосуниверситета, подготавливается к аресту)⁴¹¹.

Неоправдавшиеся ожидания отдельных верующих на реальное сотрудничество власти с церковью также было отмечено агентурой:

«Положение церкви — нелегальное. На церковь смотрят как на дойную корову и выкачивают из нее всеми способами деньги. Церковь не имеет никакой защиты от государства, ее можно как угодно обирать и теснить. Я считаю, что сейчас надо не терять времени... Нам обязательно надо внести в советы своих людей — верующих, беспартийных, духовенство.

Мне не понятно, почему духовная власть — патриарх и епископы — не принимают никаких мер, чтобы организовать свое общество, например, Михаила Архангела и от этого общества выдвинуть своих кандидатов»⁴¹².

В заключение отметим, что проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы. Политические настроения населения Ленинграда в 1941—1942 гг. менялись достаточно быстро в связи со стремительным развитием событий на фронте и постоянным ухудшением положения горожан. От массовой лояльности к власти в начальный период войны они изменились в сторону общего недовольства ею осенью — зимой 1941—1942 гг., при этом значительная часть горожан (не менее 20 процентов) выражала резко негативное отношение по поводу сложившейся ситуации.

Качественная сторона настроений также заметно менялась. От аморфных обвинений власти в неспособности решать сиюминутные проблемы жителей города, «гапоновских настроений», боязни власти в течение нескольких месяцев был сделан рывок к достаточно глубокому анализу причин неудач, критическому отношению к происходящему, развитию возможных форм протеста (распространение листовок, апелляция к войскам, организация забастовок и демонстраций, т.е. проведение организованных акций).

Слабая и неэффективная власть теряла авторитет у горожан, уступая в их сознании место во многом идеализированной «будущей» немецкой власти. Немцы, впрочем, не проявляли особой активности.

В течение военных месяцев 1941 г. происходило отдаление народа от власти и даже их противопоставление, нашедшее свое выражение в попытках бороться с существующим режимом. Это борьба носила спонтанный и большей частью неорганизованный характер. В среднем в военные месяцы 1941 г. в городе за антисоветскую деятельность в день расстреливали 10—15 человек, в то время как в отдельные дни число умиравших от голода ленинградцев составляло до 10 тыс. человек. Число неполитических преступлений, связанных с голодом, также существенно возросло. Количество осужденных за грабежи, бандитизм и убийства было в три раза больше, нежели «политических». Ситуация нормализовалась только к 1944 г., когда количество «политических преступлений» стало незначительным.

После первой блокадной зимы реальной угрозы какого-либо сопротивления в Ленинграде не было, хотя недовольство властью сохранялось. Представления об идеальной власти определялись текущим моментом — население готово было принять ту власть, которая дала бы хлеб и мир и «порядок».Очевидно,

что советская власть в то время ни хлеба, ни мира дать не могла. Решающую роль в обеспечении устойчивости власти сыграли органы НКВД, не позволявшие развиваться оппозиционным настроениям и перерастать в организованные действия масс.

Первая блокадная зима оставила в памяти ленинградцев мрачные воспоминания. На совещании актива домохозяйств Кировского района по сбору материалов по истории периода войны отмечалось, что «ярких фактов, на которых могло бы учиться молодое поколение, активисты привели мало». Напротив, доминировала тема смерти⁴¹³.

Постепенное улучшение продовольственного снабжения, а также успех на фронте в последующие годы привели к относительной стабилизации настроений. Однако память о первой блокадной зиме не исчезла, а трансформировалась в глубокое неприятие режима со стороны части населения, включая представителей рабочих, служащих, интеллигенции и даже элиты. Эти настроения, оставаясь гетерогенными, как и в довоенные годы, отражали, во-первых, необходимость отказа от системы колхозов, во-вторых, либерализации экономической деятельности по модели НЭПа, в-третьих, смягчении рабочего законодательства, в-четвертых, допущении свободы совести, наконец, в-пятых, тесных отношений с союзниками после войны.

Патерналистский подход к власти не претерпел существенных изменений. Слабость власти, а также многочисленные уступки, на которые она пошла с целью расширения социальной опоры в годы войны, породили в обществе ожидания глубоких политических перемен. Победоносный завершающий этап войны, а также успехи СССР на дипломатической арене, укрепив авторитет Сталина, не сняли, тем не менее, вопроса о необходимости реформ.

¹РЦХИДНИ. Ф.77. Оп.1. Д.771. Л.7.

²Российская национальная библиотека (далее — РНБ). Рукописный отдел. Фонд 1007 (Унковская Софья Алексеевна). Моя жизнь. Воспоминания учительницы. Д.8 (1931—1942 гг.). Л. 41.

³Там же. Фонд 1015 (Анна Петровна Остроумова-Лебедева). Ед. Хр. 57. Л.8об.

⁴См.: Известия ЦК КПСС. 1990. № 6. С.210—211, а также телеграммы из отдельных областей и городов. — Там же. С. 200—208.

⁵ЦГАИПД СПб. Ф.4000. Оп.10. Д.1095. Л.3.

⁶Там же. Ф.4. Оп.3. Д.355. Л.28; Ф.408. Оп.1. Д.1114. Л.31.

⁷Известия ЦК КПСС. 1990. № 6. С.211—212.

⁸ЦГАИПД СПб. Ф.24. Оп.2г. Д.326. Л. 14.

⁹РНБ. Ф. 1015. Д.57. Л. 14.

¹⁰ЦГАИПД СПб. Ф.415. Оп.2. Д.1128. Л.1.

¹¹Там же. Ф.408. Оп.2. Д.377. Л.86; об аналогичных настроениях в Москве см. John Barber. Popular Reactions in Moscow to the German Invasion of June 22, 1941. Soviet Union, 18, Nos.1—3 (1991), pp.5—18.

¹²Там же.

¹³Архив УФСБ ЛО. Ф.21/12. Оп.2. П.н.19. Д.1.Л.31.Подробнее о результатах мобилизации в Ленинграде см. Ленинград в осаде. С.131. Что же касается общей ситуации в стране, то по имеющимся в ГАРФ отчетным данным в начальный период войны дезертирство из армии и уклонение от призыва носили массовый характер. — См. Кривошеев Г.Ф. О дезертирстве в Красной Армии//Военно-исторический журнал. 2001. .№ 6. С.94.