Неизвестная революция 1917-1921
Шрифт:
Действуя по плану, составленному ЦК партии в тесном сотрудничестве со Съездом Советов, преданные большевикам военные части окружили Зимний и атаковали его защитников. Их действия были поддержаны военными кораблями балтийского флота, прибывшими из Кронштадта и стоявшими на Неве, в частности, крейсером «Аврора».
После короткой перестрелки и нескольких выстрелов из пушек крейсера большевики захватили Зимний.
Керенскому удалось бежать. Другие члены правительства были арестованы.
Таким образом, в Петрограде восстание свелось к простой военной операции, организованной партией большевиков. Центральный Комитет по праву победителя занял пустующий зал заседаний правительства. Это был фактически дворцовый переворот.
Попытка Керенского повести
В других местах взять власть большевикам оказалось не так легко.
В Москве ожесточенные бои между силами революции и реакции продолжались десять дней. Было много жертв. Несколько кварталов города сильно пострадали от артиллерии. В итоге победила Революция.
В некоторых других городах победа также досталась дорогой ценой.
Деревня в целом оставалась спокойной или, скорее, безразличной. Крестьяне были слишком заняты своими делами: уже давно они самостоятельно решали «аграрную проблему». К тому же крестьяне не видели ничего плохого в том, что большевики взяли власть. С того момента, как захватили землю и перестали опасаться возврата помещиков, они были более или менее удовлетворены, и их мало заботило, кто занимал трон. От большевиков они не ожидали ничего плохого, а также слышали, что те хотят прекратить войну, и это, на их взгляд, было совершенно справедливо и разумно. Так что у крестьян не было никаких причин выступать против новой революции.
Сам ход Революции прекрасно иллюстрирует бессмысленность борьбы за «политическую власть». Если последняя по тем или иным причинам пользуется поддержкой значительной части населения и особенно армии, бороться против нее невозможно; так что не стоит и нападать. Если, напротив, большинство населения и армия от нее отвернулись — как происходит во время подлинной Революции, — то не стоит обращать на нее большое внимание: она рухнет как карточный домик от самого незначительного движения вооруженного народа. Внимание следует уделять не «политической» власти, а реальной власти революции, ее стихийным потенциально неистощимым силам, ее неодолимому порыву, беспредельным горизонтам, которые она открывает, короче говоря, всем огромным возможностям, которые она несет в себе.
Однако, как нам известно, во многих регионах — в частности, на востоке и юге страны — большевикам не удалось одержать полной победы. Вскоре заявили о себе контрреволюционные силы; они окрепли и вызвали Гражданскую войну, продлившуюся до конца 1921 года.
Одно из них, руководимое генералом Деникиным (1919 г.) обрело угрожающие для большевистской власти масштабы. Летом этого года из Южной России (Дон, Кубань, Украина, Крым, Кавказ) армия Деникина дошла почти до Москвы. (Далее читатель узнает, в чем заключалась сила этого движения и как удалось избежать грозившей опасности, и на этот раз независимо от «политической власти» большевиков, готовой было пойти на попятный.)
Очень опасным был и мятеж белого генерала Врангеля [50] .
Реальная угроза исходила и от движения под военным командованием адмирала Колчака на востоке страны.
Другие контрреволюционные выступления, вспыхивавшие в разных регионах, были не столь значительны.
Большинство этих движений в определенной степени пользовались поддержкой, в том числе материальной, иностранных интервентов. Другие поддерживались и даже политически руководились умеренными социалистами: правыми эсерами и меньшевиками [51] .
50
Лучше
51
Партии с.-р. и меньшевиков рассматривали белые режимы Колчака, Деникина, Врангеля и т. п. как контрреволюционные, и не оказывали им поддержку. Политическое руководство антибольшевистскими выступлениями со стороны социалистов (прежде всего с.-р.) имело место в период до конца 1918 года в Сибири, на Урале и в Поволжье.
С другой стороны, власти большевиков приходилось вести длительную и трудную борьбу против: 1) своих бывших союзников, левых эсеров; 2) анархистского движения. Естественно, левые боролись с большевиками не на стороне контрреволюции, напротив, они действовали во имя «подлинной социальной Революции», преданной, как они считали, стоявшей у власти партией большевиков.
Мы подробнее рассмотрим все эти движения в последней части нашей книги. Здесь же отметим, что возникновение и особенно масштабы контрреволюции явились неизбежным результатом несостоятельности большевистской власти, ее неспособности организовать новую экономическую и общественную жизнь. Далее читатель увидит, какое реальное развитие получила октябрьская Революция, и какими средствами новой власти удалось в конце концов утвердиться, овладеть положением и по-своему «решить» проблемы Революции.
В общем и целом, только начиная с 1922 года стоявшие у власти большевики смогли окончательно почувствовать себя — по крайней мере, на определенный исторический момент — хозяевами положения.
Потрясения, вызванные взрывом 1917 года, завершились. Теперь на развалинах царизма и феодально-буржуазной системы предстояло начать строительство нового общества.
Книга вторая
Большевизм и анархия
Часть 1
Две идеи Революции
Глава I
Две противоположных концепции Социальной Революции
Нашей основной задачей является определить и рассмотреть, по мере возможности, то, что в русской Революции остается неизвестным или малоизвестным.
Подчеркнем один момент, которому на Западе не придается большого значения или, скорее, рассматривается он весьма поверхностно.
Начиная с октября 1917 года русская Революция вступает в совершенно новую область: великой Социальной Революции. Она идет по особому, неведомому пути.
Отсюда следует, что развитие Революции приобретает новый, необычный характер.
(С этого момента наш рассказ будет отличаться от всего, что было написано выше. Сама тема диктует нам изменение его общей направленности, составных частей, самого языка повествования. Это не должно удивлять читателя.)
Перейдем к другому, менее известному аспекту, который для многих окажется неожиданным. Ранее мы, однако, уже затрагивали эту проблему.
В пору кризисов, предшествовавших октябрьской Революции 1917 года, лишь большевизм предлагал как руководство к действию концепцию Социальной Революции. Если не говорить о доктрине левых эсеров, по своему политическому, авторитарному, государственническому и централистскому характеру близкой к большевизму, а также о некоторых других подобных незначительных объединениях, в революционных кругах и в среде трудящихся масс оформилась и распространилась другая фундаментальная и последовательная идея подлинной Социальной Революции: анархистская идея.