Неизвестная война императора Николая I
Шрифт:
Осенью 1832 года мятежный египетский паша Мухаммед-Али, разгромив главные силы турецкой армии, уже приближался к Стамбулу и мог быть остановлен только благодаря высадке десанта с эскадры одной из европейских держав. Турция обратилась за помощью к Англии и Франции. Англия помогать не спешила — ей было выгодно вытеснить турок из Египта и занять там место Франции. Франция тем более не стала поддерживать Турцию. Тогда турецкий султан обратился с просьбой о помощи к России.
Николай I решил помочь туркам, усматривая в египетском мятеже французское влияние и не желая в случае победы Египта французского или английского контроля над Босфором. В ноябре 1832 года царь направил для переговоров в
Тем временем Франция и Англия заверили Турцию, что немедленно добьются заключения мира, и просили взять назад просьбу о помощи России. Однако российский посол Бутенев ответил султану, что русская эскадра уже вышла в море. Бутенев блефовал, так как Черноморский флот еще стоял в Севастополе и адмирал Грейг даже не начинал готовить его к походу. Николай I был в ярости от поведения Грейга. Немедленно последовало указание императора спешно готовить флот к походу в Константинополь и по готовности немедленно выходить под началом самого командующего флота.
Срочное снаряжение Черноморского флота для проведения Босфорской операции началось, но возглавить эскадру адмирал Грейг категорически отказался «по состоянию здоровья». Кроме этого он доложил в столицу, что и годных к походу кораблей у него тоже мало. Это было уже настоящее фрондерство. Из столицы немедленно последовать окрик: эскадру готовить любой ценой, поскольку «…обстоятельства, могущие возникнуть от успехов египтян, могут… принудить в течение еще зимы к высылке в море наших эскадр». Этим же предписанием командующим Босфорской эскадрой был определен совсем недавно назначенный начальником штаба флота контр-адмирал Лазарев.
Но почему отказался от назначения адмирал Грейг? Заметим, что со здоровьем у адмирала было все в порядке. Он посещал балы и вел весьма активный образ жизни. Ведь на первый взгляд возглавить Босфорскую экспедицию было очень престижно. Никаких морских сражений там не предполагалось, а только в случае крайней нужды артиллерийская поддержка десантного корпуса и турецкой армии против египтян, что тоже было весьма маловероятно. Зато награды и от императора, и от турецкого султана должны быть немалыми, да и слава спасителя Константинополя — это тоже кое-что! Но адмирал Грейг решил иначе. Почему? Скорее всего, Грейг просто боялся надолго оставить флот.
Одновременное появления в своих владениях двух «чужаков» — контр-адмирала Лазарева с полномочиями начальника штаба флота и капитана 1-го ранга Казарского в качестве флигель-адъютанта с неизвестной ему миссией — насторожили и Грейга, и его окружение. Было очевидно, что Петербург приступает к боевым действиям против Николаева.
В данной ситуации рассуждения адмирала, возможно, могли быть следующими: если он (Грейг) уйдет к Босфору неизвестно на сколько времени, то во главе Черноморского флота останется присланный с Балтики его открытый недруг Лазарев, который уж не упустит времени даром и постарается собрать побольше материалов обо всех злоупотреблениях на флоте. К тому же неизвестно с какими целями появился на Черноморском флоте и Казарский. Как флигель-адъютант императора, тот не обязан был докладывать Главному командиру Черноморскому флота и портов о цели своего прибытия, как и отчитываться об итогах своей работы на флоте. И, как знать, куда в таком случае придется возвращаться с Босфора Грейгу — в свой ли дом, или сразу на арестантские нары! Одновременное появление двух столь знаковых фигур, как Лазарев и Казарский, всполошили «мафию», и она потребовала от своего шефа оставаться на месте во избежание возможных неприятностей.
Поэтому Грейг и решил найти предлог, чтобы отказаться от Босфорской экспедиции, остаться на месте контролировать ситуацию, тем более что с убытием Лазарева можно будет получить передышку в несколько месяцев и замести кое-какие следы.
Воистину в это время на Черноморском флоте происходили дела удивительнейшие! Только представьте себе, что император дает указание командующему флотом готовить флот к экспедиции на Босфор, а из Николаева следует раздраженный ответ: кораблей мало и сил для экспедиции у нас нет! Император приказывает: экспедицию все равно готовить, корабли чинить, средства изыскать, а руководить экспедицией лично командующему! В ответ из Николаева от Грейга: руководить не могу, так как болею. Куда уже дальше!
Итак, Лазарев и Казарский прибыли на Черноморский флот. Встретили их далеко не однозначно.
Из письма Лазарева тех дней: «Я попался в сети, крайне для меня неприятные, тем более что должность береговая, и черт знает, что еще. Вот третий уже год, что флот здесь не ходил в море, и бог знает от каких причин. А сегодня Севастополь вообще так пуст, что хоть шаром покати — ни одной сажени веревки, ни одного дерева, чтобы сделать стеньгу или марс-рей. Предвижу много преград, но бесполезным быть не хочу». Под преградами Лазарев понимал то, с чем ему теперь предстояло сражаться не на жизнь, а на смерть — «черноморскую мафию».
Что делать Николаю I в ситуации, когда черноморская фронда полностью блокирует и игнорирует его решения? На черноморский адмиралитет он надеяться уже никак не может. Николай прекрасно понимает, что поручи он организацию экспедиции грейговцам, те преднамеренно и сознательно погубят дело, сославшись при этом на то, что они, дескать, обо всем предупреждали заранее. Выход один — полностью отстранить от организации экспедиции местных флотских начальников и поручить все особо преданным и лично ему подчиненным людям. Но такой человек на Черном море пока у императора был только один — контр-адмирал Лазарев. Одному ему было просто физически всюду не успеть. И тогда срочным порядком на Черное море командируется флигель-адъютант Казарский. Он недавно с флота и знает особенности, поэтому его не обмануть. Он честен, храбр и лично предан императору, а значит, разобьется в лепешку, но выполнит его приказ. Он, наконец, обладает хорошими организаторскими способностями, что в данной ситуации весьма немаловажно. Если Лазарев должен был сосредоточить свое внимание на подготовке кораблей и войск, а также на руководстве ими, то на Казарского были возложены все тыловые и хозяйственные функции. Полномочия при этом Казарскому были даны не простые, а адмиральские! Все чины флота обязаны выполнять его распоряжения и указания, оказывать всемерное содействие. Флигель-адъютант действовал от имени императора, и любое противодействие расценивалось как измена интересов России. Казарский действует решительно. Он сразу же отстраняет от подготовки экспедиции все местное начальство и берет всю хозяйственную власть в свои руки. Это не только пощечина Грейгу и его окружению, но и сигнал, что дни их всевластия уже сочтены.
Официально Казарскому вменялось в обязанность организовать отправку эскадры к Босфору. Но это была лишь официальная часть задачи, кроме нее существовала еще и куда более важная — неофициальная. Бывшему командиру брига «Меркурий» Николаем I было велено: произвести доскональную проверку всех тыловых контор Черноморского флота, разобраться с коррупцией в руководстве флота и на частных верфях, вскрыть механизмы хищения денег при торговле хлебом в портах, то есть разворошить местное воровское гнездо. Эпоха Грейга подходила к своему бесславному концу, и император желал навести, в конце концов, законный порядок на Черном море.