Неизвестные приключения Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
А мы с Холмсом спешно последовали за мисс Форсайт наверх – сначала по широкой, крытой ковром дубовой парадной лестнице из вестибюля, а дальше – по узким ступенькам, которые вели непосредственно на крышу. У их подножия Холмс на секунду задержался и сжал ладонь мисс Форсайт.
– Вам будет лучше остаться здесь, – сказал он тихо.
Когда же он снова опустил руку в карман плаща, мне послышался щелчок взводимого курка, и я понял, что на этот раз Холмс тоже вооружен.
– Следуйте за мной, Уотсон! – сказал он.
Я стоял у него за спиной на узкой лестнице, пока он крайне осторожно открывал люк, заменявший дверь на крышу.
– Если
– Да, но как же мы его там найдем?
В наши лица снова ударил холодный ветер. Мы стали осторожно перемещаться вперед по плоской крыше. Со всех сторон нас окружали трубы: высокие призрачные столбы каминных и целые скопления более мелких и приземистых, похожих на почерневшие от сажи горшки. Все это располагалось вокруг огромного свинцового купола, отливавшего серебром в свете луны. У дальнего конца крыши, там, где на фоне неба вырисовывался силуэт деревянного фронтона, какая-то темная фигура, казалось, присела на корточки у отдельно стоявшей и отчетливо различимой при луне трубы камина.
Внезапно синей вспышкой зажглась серная спичка, потом она загорелась ровным желтым пламенем, а всего через мгновение раздалось шипение бикфордова шнура и что-то загрохотало в трубе. Холмс бросился вперед, непрерывно петляя, чтобы обогнуть очередную трубу или парапет, желая настигнуть припадавшего к крыше человека, который теперь поспешно пятился назад.
– Стреляйте, Уотсон! Стреляйте же!
Наши револьверы разрядились синхронно. Я только успел увидеть, как бледное лицо Трепова резко повернулось в нашу сторону, прежде чем вся массивная труба в прямом смысле слова взлетела на воздух посреди мощного столба белого огня. Крыша качнулась у меня под ногами, и я помню только, как упал и несколько раз перекатился по ее покрытию, а над моей головой свистели мелкие осколки и пролетали целые куски кирпича, часть которых забарабанила по металлическому куполу.
Холмс вмиг вновь оказался на ногах.
– Вы ранены, Уотсон? – спросил он, задыхаясь.
– Лишь слегка контужен, – отозвался я. – Но как же нам повезло, что мы успели упасть! Иначе…
И я указал ему на снесенную верхушку и посеченную осколками поверхность располагавшейся рядом трубы.
Нам пришлось преодолеть всего несколько метров сквозь облако поднятой взрывом пылевой взвеси, прежде чем мы увидели человека, за которым охотились.
– Он уже предстал пред Высшим Судом, – сказал Холмс, разглядывая жутко изуродованное тело, распростертое на покрывавших крышу пластинах. – Наши с вами выстрелы задержали его ровно на секунду, но именно она и оказалась для него роковой. Он принял почти всю возвратную волну взрыва на себя.
Мой друг отвернулся.
– Пойдемте отсюда, – сказал он, и в его голосе послышалась горечь человека, преисполненного недовольства собой. – Мы оказались слишком медлительны, чтобы спасти жизнь нашего подопечного, и к тому же не сможем хотя бы отомстить за его гибель с помощью придуманного человечеством механизма правосудия.
Но вдруг выражение его лица резко переменилось, и он схватил меня за руку.
– Боже правый, Уотсон! – воскликнул он. – Одна-единственная труба заслонила нас и уберегла от смерти! А какое выражение использовала та женщина? «Расширение внутри»! Да, да, она говорила о дымоходе с расширением внутри! Скорее! Нам нельзя терять ни секунды!
Мы поспешно
Над великолепной работы камином зияла огромная дыра с рваными краями как раз в том месте, где из толстых слоев кирпича было сложено расширение дымохода. Огонь из очага взрывом разметало по комнате, и в воздухе стоял резкий запах тлеющей ткани ковра, занявшегося от раскаленных углей. Холмс метнулся куда-то прямо в клубы дыма, и мгновение спустя я увидел его склонившимся по другую сторону сильно поврежденного фортепиано.
– Поспешите сюда, Уотсон! – позвал Холмс. – Он еще дышит. И это как раз тот случай, где я бессилен и все целиком в ваших руках.
Но легко было только сказать. Всю оставшуюся часть ночи молодой князь находился на грани жизни и смерти, лежа в обшитой дубовыми панелями спальне, куда мы перенесли его. И все же, когда солнце поднялось над верхушками деревьев в парке, я с удовлетворением отметил, что бессознательное состояние моего пациента, вызванное взрывом, перешло в естественный глубокий сон.
– Его ранения поверхностны, – отметил я. – Однако сам по себе шок мог оказаться смертельным. Но теперь, когда он уже спит, я уверен, что его жизни больше ничто не угрожает. И, вне всякого сомнения, присутствие здесь мисс Селии Форсайт только поспособствует скорейшему выздоровлению.
– Если вам когда-нибудь придет в голову описать это дело, – сказал мне Холмс через несколько минут, когда мы уже прогуливались по слегка тронутой инеем траве парка, которая сверкала и искрилась освежающей красотой наступившего утра, – вам следует по совести воздать должное тем, кто этого заслужил в самой большой степени.
– Но разве не вы раскрыли это преступление?
– Разумеется, Уотсон. Однако же эта история имела благополучный конец исключительно потому, что наши предки в совершенстве владели строительным ремеслом. Только крепчайшая конструкция расширения в дымоходе, сложенном каменщиками двести лет назад, помешала взрыву снести голову с плеч нашему молодому человеку. Жизнь российского великого князя Алексея, как и репутацию мистера Шерлока Холмса с Бейкер-стрит, спас тот исторический факт, что во времена добрейшего короля Якова каждый домовладелец стремился полностью обезопасить себя от возможных каверз со стороны злонамеренных соседей.
Из рассказа «Скандал в Богемии» (сборник «Приключения Шерлока Холмса):
«Время от времени до меня доходили смутные сведения о расследованиях, которыми он занимался. В частности, о его поездке в Одессу по делу, связанному с гибелью Трепова».
Тайна золотых часов [2]
– Мистер Холмс, та смерть была Божьей карой!
Мы слышали немало подобных утверждений в доме на Бейкер-стрит, однако на этот раз несколько настораживало то, что слова эти исходили от преподобного мистера Джеймса Эппли.
2