Неизвестные приключения Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
Я заметил, как Лестрейд решительно шагнул к доктору Гриффину.
– Подите прочь! – злобно огрызнулся тот.
Холмс поставил баночку на место и взял со стола тяжелые золотые часы покойного. В наступившей тишине тиканье их показалось особенно громким.
– Обратите внимание на эти часы. Золотые часы с крышкой. Прошлым вечером, ровно в десять, я завел их до упора. Теперь, как видите, они показывают двадцать минут шестого.
– И что с того? – нервно воскликнула мисс Дейл.
– Если вы помните, именно в то же время, в десять вечера, викарий заводил эти часы, а наутро, в пять, вы нашли дядю мертвым. Понимаю, эта демонстрация
Холмс начал поворачивать головку завода, раздался противный скрипучий звук «кр-р-рэк». Головка поворачивалась, звук не стихал.
– Осторожнее! – воскликнул доктор Гриффин. – Там что-то не так.
– Отлично! А что именно не так?
– Разрази меня гром! Викарий крутанул головку всего два раза, и часы оказались заведенными полностью. Вы же повернули уже раз семь или восемь, а они…
– Совершенно верно, – перебил его Холмс. – Но я не утверждаю, что это часы именно мистера Трелони. Любые часы, если завести их в десять вечера, утром вряд ли заведутся до упора всего двумя поворотами головки.
– Бог ты мой… – пробормотал доктор, не сводя изумленного взгляда с Холмса.
– В тот вечер покойный мистер Трелони не лег, как обычно, в десять. Он разволновался из-за сильной грозы и, вероятнее всего, еще долго не спал, читал Библию, – по словам викария, такое порой с ним случалось. Хоть он и завел часы в обычное время, но раньше трех ночи не уснул. Убийца же застал его уже спящим.
– И что же? – вскричала Долорес.
– А поскольку один человек уверял, что сначала видел Трелони спящим в десять тридцать, затем ровно в полночь и в час ночи, означает это одно. Человек сей – отъявленный лжец!
– Наконец-то я понял, Холмс! – воскликнул я. – Все сходится, и преступник…
Джефри Эйнсворт бросился к двери.
– Вот ты и попался, голубчик! – Лестрейд навалился на молодого человека, и на запястьях его защелкнулись наручники.
Мисс Долорес, рыдая, сорвалась с места, но бросилась вовсе не к Эйнсворту, а упала прямо в объятия доктора Пола Гриффина.
Мы вновь сидели в доме на Бейкер-стрит и угощались виски с содовой.
– Как видите, Уотсон, – заметил мистер Шерлок Холмс, – вину молодого Эйнсворта, страстно желавшего жениться на юной леди, чтобы впоследствии завладеть ее деньгами, можно было доказать и без помощи часов.
– Ничего подобного! – пылко возразил я.
– Но, мой дорогой, подумайте сами. Вспомните о завещании Трелони.
– Так значит, Трелони передумал и не изменил завещания?
– Передумал и изменил. И довел до сведения всех и каждого, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его намерениях. Но лишь один человек знал, чем все это кончилось. А именно: Трелони составил новое завещание, но так и не подписал его.
– Вы имеете в виду самого Трелони?
– Я имею в виду Эйнсворта, адвоката, помогавшего ему составить завещание. Он уже признался и в этом. – Холмс откинулся на спинку кресла, сложил пальцы домиком. – Раздобыть хлороформ ничего не стоит, все в Британии знают об этом после нашумевшего дела Бартлет. Деревня – маленькое замкнутое общество. И другу семьи, мистеру Эйнсворту, ничего не стоило получить доступ к трудам по медицине, находившимся в библиотеке викария. Он разработал довольно хитроумный план. Прошлой ночью я не получил бы подтверждения своей версии, если бы не обследовал при помощи увеличительного стекла лицо покойного. Мне
– Ну а мисс Дейл и доктор Гриффин?..
– Их поведение удивляет вас?
– Да, женщины, конечно, странные существа.
– Уотсон, дорогой мой, услышав, что судьба свела молодую пылкую женщину с мужчиной столь же необузданного нрава, не имеющего ничего общего с холодным и рассудительным адвокатом, который пристально наблюдал за ней… я сразу заподозрил неладное. И подозрения мои лишь окрепли после того, когда она прилюдно стала выражать неодобрение доктору Гриффину.
– Так почему бы ей просто не разорвать помолвку?
– Вы не учитываете одного важного факта. Дядя уже неоднократно корил ее за непостоянство и легкомыслие. Даже наказывал за это. Стоило Долорес изменить свое решение, и она утратила бы уважение к себе. Однако чему это вы усмехаетесь, Уотсон?
– Да просто несоответствию. Думал о странном названии этой деревни.
– Деревня Кэмбервел? – улыбнулся Холмс. – Да, она совсем не похожа на лондонский район под тем же названием. Вы должны дать своему повествованию какое-нибудь другое название, Уотсон, дабы не вводить в заблуждение читателя по поводу того, где именно произошло дело с отравлением.
Тайна восковых картежников [5]
Когда мой друг Шерлок Холмс растянул лодыжку, судьба сыграла с ним злую шутку. И не одну. Уже через несколько часов после этого досадного происшествия он столкнулся с проблемой, которая потребовала, чтобы он немедленно нанес визит в заведение, пользующееся дурной репутацией и тем не менее весьма посещаемое.
Моему другу просто не повезло. Человек по натуре азартный, он согласился на импровизированный боксерский матч с Рейшером по прозвищу Забияка, известным профессионалом в среднем весе. Встреча состоялась в старом спортивном клубе «Крибб» на Пэнтон-стрит. И к изумлению почтенной публики, Холмс отправил в нокаут Забияку прежде, чем тот пустился в характерную для него долгую и изнурительную борьбу.
5
Пробив защиту Забияки и успешно увернувшись от его правой руки, Холмс сделал свое дело и уже выходил из спарринг-салона, как вдруг поскользнулся на ступеньке плохо освещенной и шаткой лестницы. (Надеюсь, что после этого почетный секретарь клуба отремонтировал ее.)
Известие об этом происшествии застигло меня в тот момент, когда мы с женой заканчивали обед. Погода стояла омерзительная, на улице холод и ветер, к тому же лило как из ведра. И хотя дневника в данный момент под рукой у меня нет, думаю, это произошло на первой неделе марта в 1890 году. Прочитав телеграмму от миссис Хадсон, я ахнул и тут же показал ее жене.
– Ты должен ехать немедленно и присмотреть за мистером Шерлоком Холмсом день или два, – сказала она. – А на вызовах тебя заменит Анструтер.
Жили мы в то время в районе Паддингтона, а потому долго добираться до Бейкер-стрит мне не пришлось. Холмс, как я и предполагал, полулежал на диване в пурпурно-красном халате; нога с забинтованной лодыжкой покоилась на горе подушек. По левую руку от него стоял на маленьком столике микроскоп. По правую руку беспорядочно валялся на диване ворох газет.