Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Шрифт:
В изданиях журнала „Урал“ и „Возвращения“ Рю Васэда имеет другое имя (Лю Гуань-чэн) и Валькенштейн говорит не по-японски, а по-китайски. В остальном же эта глава существенных изменений не имеет. [63]
Эта новелла появляется сначала в виде отдельного рассказа: сборник Стругацких „Шесть спичек“ (1960) и межавторский сборник „Глубокий поиск“ (1962). В роман она включена только с 1967 года.
63
Смотря что считать существенным…
— Говори по-русски, — строго сказал Горбовский.
— А зачем? Он же знает японский.
Сидоров покраснел.
— Да, — сказал он. — Знаю…»
Не знаю, зачем это понадобилось Авторам, но из-за такой вставки слегка провисает вот этот кусок: «…Горбовский спросил его: „Ну, и что вы намерены предпринять, Михаил Альбертович?“, а Валькенштейн что-то сказал на незнакомом языке и полез обратно в планетолет…» Раньше было понятно, что незнакомый язык — китайский (японский), а так — неведомо. В одном вопросе офлайн-интервью было сделано гениальное предположение, что Марк выругался на иврите…
И вот этого не было в «Возвращении»: «…И каждый Десантник был когда-то таким, как этот Атос…» Здесь, впрочем, все ясно: прокидывается мостик к новелле «Поражение». — В. Д.
Рассказ и новелла в первую очередь отличаются персонажами.
В рассказе в главной роли — Званцев, в новелле — Кондратьев.
В рассказе упоминается название субмарины Званцева:
— Господин субмарин-мастер, — сказала Акико. — «Орига» будет спускаться по вертикали?
Субмарина Званцева называлась «Ольга», а не «Орига». Акико никогда не выговаривала букву «л». Званцев ни разу не встречал японца, который выговаривал бы «л» всегда правильно.
В рассказе же еще встречается курение — порок, практически отсутствующий при описании Стругацкими XXII века:
Затем он [Белов. — С. Б.] вспомнил лиловое щупальце толщиной в телеграфный столб и поспешно вскарабкался на субмарину. Подойдя к люку, на котором сидел и курил Званцев, он сказал:
— Вода теплая, как парное молоко. Дай сигарету.
Званцев дал ему сигарету, и они сидели и молча курили, пока Акико плескалась в воде. Голова ее черным пятном качалась на фоне светящихся волн.
— Завтра мы перебьем их всех, — сказал Званцев. — Всех, сколько их там осталось. Нужно торопиться. Киты пойдут над впадиной через неделю.
Белов, вздохнув, щелчком отбросил окурок.
Эта новелла была опубликована отдельным рассказом под названием «Великий КРИ» в сборнике «Золотой лотос» (1961).
В романе появляется с 1962 года.
В процессе работы над рассказом меняются имена персонажей. В варианте рассказа начало (где Славин беседует с биотехником Гибсонского заповедника Жаном Парнкалой) отсутствует, поэтому маленький курчавый австралиец, к которому обращается Рудак, зовется не Таппи, а Парнкала. Пауль Рудак в варианте рассказа имеет имя и фамилию — Пабло Руда. Семь принципов Комацувары в рукописи были семью принципами Сунь Си-тео, в рассказе и в «Возвращении» — Сунь Си-тао. Августос Ломба в рукописи и «Возвращении» меняет имя: Августус Ломба, а в рассказе — и фамилию: Августус Ламба. Заведующая фильмотекой (хорошенькая таитянка лет двадцати пяти) в рассказе имеет имя: Энни Кент. [64]
64
Совершенно непонятно, как Славин сразу определил, что перед ним именно таитянка, а не гавайка, маори или самоанка. Тем более с таким англизированным именем. У таитянки следовало ожидать
В рассказе Славин не прилетает в Джакой на птерокаре, так кацотерокар упоминается в отсутствующем начале. Вместо «Когда он выскочил из машины» идет «Когда он спрыгнул в траву и освободился от крыльев».
В романе Рудак держит пари на заднюю ногу, что Славин еще не обедал. В рассказе это звучит так:
«— Ставлю свой микроэлектрометр против вашего диктографа, что вы еще не обедали, — провозгласил Руда, появляясь в дверях лаборатории.
И в рассказе же обыгрывается задняя нога семиножки:
— Нахалы, — сказал Руда с некоторым смущением. — Пойдемте, товарищ Славин, я постараюсь загладить их вину. Я угощу вас филе.
— Из задней ноги? — спросил Женя.
— Из окорока кенгуру, — сказал он. — Я подстрелил кенгуру вчера вечером. В Гибсоне нам разрешают охотиться, потому что нас здесь мало и иногда нам бывает скучно.
Далее вариант рассказа тоже отличается от поздней версии:
Угощал он щедро и обильно. Женя ел так, что трещало за ушами. Руда не отставал, одобрительно на него поглядывал и время от времени подкладывал ему ломтик. Ломтики были крупные. Наконец Женя решительно отодвинул тарелку, сказал: „Пас“, — и они отправились на кухню мыть посуду.
— Вы вовремя приехали, товарищ корреспондент, — сказал Руда, когда все было убрано и они разлеглись в траве перед крыльцом коттеджа. — Здесь сейчас действительно очень интересно. Особенно интересно будет, наверное, сегодня. Завтра будет уже поздно, а сегодня в самый раз. Если вам повезет, вы даже увидите, как бьют палками. И другие любопытные вещи. Разрешаю задавать вопросы.
Рассуждения о свободе воли и рассказ о работе КРИ в рассказе несколько иные:
— Интересная задача, — сказал Женя. — Вопрос о свободе воли. Очень интересно.
Руда усмехнулся.
— Вы думаете? — сказал он. — Да, возможно… Ламба ведь не только кибернетист, он еще и психолог. Прямо помешан на психологических проблемах. Вы это правильно поняли — задача о свободе воли. Вот он и выясняет, существует эта самая свобода воли или нет. Сначала для червей, затем для лягушек…
Теперь вот очередь дошла до барана. Какие факторы — если нам известно о баране все, начиная с… гм… количества его ног и кончая распределением участков возбуждения у него в мозгу в данный момент — заставляют барана выбрать именно, скажем, правую, а не левую кормушку?..
Так вот, два месяца КРИ работал вполне нормально. Жужжал и гудел. Ламба с нетерпением ждал моделей. Понимаете, обыкновенно КРИ, получив задачу, строит модели и затем вводит в себя данные об их поведении. Эффекторные машины часто решают задачи по моделям. КРИ изготавливает иногда необыкновенно интересные модели. Вот когда он решал задачу о поведении земляного червя, то построил модель, на основе которой были созданы новые типы землепроходных устройств.
Месяц назад появились модели и по задаче „Буриданов баран“.
И когда они появились, все ахнули…
— Уродцы, — пробормотал Женя.
— Вот именно. Те самые Уродцы, которые так заинтересовали Европейский Информационный Центр. Всякие шесты на колесиках, семиногие ползуны и так далее. КРИ производит их во множестве, и никто не понимает почему. У них есть одна странность: все они до крайности нелепы, и их нельзя привязать ни к одному аспекту задачи. Восхитительные машинки!
В особенности задняя нога.
— Черная тень задней ноги, — продолжал, немного помолчав, Руда, — легла на Джакой. Высказываются удивительные предположения. Кое-кто считает, что КРИ свихнулся от натуги, — такое, мол, бывает. Некоторые слабонервные вообразили, что КРИ слишком умен для человека и всех дурачит. А директор Ламба уверен, что что-то не в порядке с программой.