Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед
Шрифт:
Таким образом, непосредственно у госграницы находились: 10-й ск – 10, 90-я сд и 125-я сд 11 ск; 16 ск – 5, 33, 188 сд и 128-я сд.
Эти части в основном располагались в лагерях, имея непосредственно у границы прикрытие от роты до батальона, по существу, усилив пограничную службу…» [46]
Следует сказать, что практически до начала войны штаб округа наряду с требованиями не спровоцировать немцев никаких указаний о приведении войск в полную боевую готовность не получал. Только в 1 час ночи 22 июня поступил приказ наркома обороны СССР, в котором говорилось о возможности внезапного нападения противника в течение 22–23 июня. В 2 часа 25 минут генерал-полковник Ф.И. Кузнецов направил 8-й и 11-й армиям директиву, в которой, в частности, указывалось: «Возможно в течение 22–23.6.41
Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить противника. Приказываю:
В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать (значит, до этого момента боеприпасы в войсках отсутствовали? – Авт.). В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать…
Семьи начальствующего состава 10, 125, 33-й и 128-й стрелковых дивизий перевозить в тыл только в случае перехода границы крупными силами противника…
Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов. Противотанковые мины и малозаметные препятствия ставить немедленно» [47] .
Содержание этой директивы свидетельствует, что командование округа, четко выполняя указания не спровоцировать немецкую сторону на развязывание войны, проявляло нерешительность и непоследовательность в своих действиях. Но оно вынуждено было лавировать между требованиями быть в полной готовности, с одной стороны, и значительными ограничениями по ее достижению – с другой. К тому же военно-политическое руководство страны было уверено, что боевые действия по прикрытию государственной границы будут непродолжительными, после чего войска перейдут в решительное наступление. Исходя из решения этих двух задач и создавалась группировка сил и средств в приграничных округах. Прибалтийский Особый не являлся исключением. Запрет на заблаговременное приведение войск в полную боевую готовность и занятие ими рубежей обороны вдоль госграницы, а также многообразие стоявших перед ними задач предопределили то, что к началу войны не было создано ни оборонительной, ни наступательной группировок. А имевшаяся не обеспечивала ни отражения ударов немецких войск, ни прикрытия мобилизации, ни своевременного сосредоточения и организованного вступления в сражение второго эшелона фронта.
И если к 22 июня советская сторона, по сути, не была готова к войне, на противоположной стороне границы, в Восточной Пруссии, все подготовительные мероприятия к ней были завершены в полном объеме. Здесь в полосе шириной 230 км, между Балтийским морем и районом Гольдап, была развернута немецкая группа армий «Север» (16-я и 18-я армии, 4-я танковая группа) под командованием генерал-фельдмаршала В. Лееба. Далее, на рубеже оз. Выштынец, Копцево (Канчиамиестис), в полосе шириной около 70 км развернулись 3-я танковая группа и часть сил 9-й армии группы армий «Центр».
К началу войны группировка немецких войск на северо-западном направлении насчитывала 24 пехотные, 7 моторизованных, 6 танковых и 3 охранные дивизии. Их действия должны были поддерживать соединения 1-го воздушного флота и 8-го авиационного корпуса 2-го воздушного флота. Всего в составе этой группировки насчитывалось свыше 634 тыс. человек, 1389 танков, 10 866 орудий и минометов [48] . Их поддержку с воздуха осуществляли 1070 боевых самолетов.
Группа армий «Север» имела задачу во взаимодействии с подвижными соединениями группы армий «Центр» уничтожить находящиеся в Прибалтике силы Красной Армии и захватом портов на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт,
В первую очередь для этого предназначалась 4-я танковая группа, которая имела задачу во взаимодействии с примыкавшими к ее флангам ударными группировками 16-й и 18-й армий прорвать оборону советских войск на участке оз. Виштынец, дороги Тильзит – Шауляй и захватить плацдарм на восточном берегу Даугавы в районе Даугавпилса. Затем она должна была как можно быстрее достичь района северо-восточнее Опочки, чтобы отсюда продолжать наступление в северо-восточном направлении.
На направлении действий группы было создано подавляющее численное превосходство в силах и средствах. К примеру, только против 125-й стрелковой дивизии 8-й армии в полосе шириной 40 км наносили удар три танковые (1, 6, 8-я) и две пехотные (268-я и 290-я) дивизии [50] .
Перед 16-й армией ставилась задача нанести главный удар по обеим сторонам дороги Эбенроде – Каунас, выйти на правый берег р. Даугавы в районе Даугавпилса и восточнее, а затем, следуя за 4-й танковой группой, достичь района Опочки.
18-я армия должна была нанести удар вдоль дороги Тильзит – Рига, форсировать главными силами Даугаву в районе Плявиняс и южнее, уничтожить советские войска юго-западнее Риги, а затем продвигаться к рубежу Псков, Остров с задачей воспретить отход частей Красной Армии в район южнее Чудского озера.
Взаимодействующая с группой армий «Север» ударная группировка соседней группы армий «Центр» имела задачу прорвать оборону советских войск на вильнюсском направлении и не допустить их отхода к Минску.
«Телефонные и радиостанции группы армий «Север» 21 июня в 13.00 приняли ключевое слово «Дюссельдорф»… Приказ был получен! Приказ, который одним махом перечеркнул все треволнения последних дней и недель. Приказ, подтвердивший: война с Советским Союзом! …Утренний туман еще клубился над лесами, лугами и долинами, когда 22 июня 1941 года в 3.05 утра немецкие орудия разверзли свои жерла, чтобы посеять над Россией огонь и смерть…» – так образно описывает обстановку на немецкой стороне границы в последние часы перед войной немецкий исследователь В. Хаупт [51] .
Ранним утром 22 июня немецкая артиллерия внезапно открыла огонь по пограничным заставам, пунктам управления, узлам связи, полевым и долговременным сооружениям в приграничной полосе. Одновременно авиация противника нанесла бомбовые удары по аэродромам, железнодорожным узлам, военно-морским базам, районам расположения войск, ряду городов Литвы и Латвии. Как сообщалось в разведывательной сводке штаба Северо-Западного фронта на 12.00 22 июня: «В 4.42 22 июня 1941 г. до 45 самолетов бомбили Шауляй… В 4.15 группа самолетов действовала над Виндавой; в 4.18 – 5 самолетов обстреляли Виштынец и эти же самолеты действовали над Кальварией; в 4.25 – на Юрбург сброшены бомбы; в 4.20 – до полка авиации бомбило Каунас, Кальварию; в 4.55 – 5 самолетов бомбили аэродром Паневежис. В этот же период времени были подвергнуты бомбардировке Кейданы, Симно, Алитус. В период с 9.08 до 9.12 12 Ю-88 пролетели на Шауляй и 9 бомбардировщиков с направления Россиены также на Шауляй. В 8.20 с высоты 3000 м бомбили Ораны и в 9.25 бомбили аэродром Шауляй» [52] .
В результате первых ударов с воздуха авиационные соединения и части Северо-Западного фронта понесли большие потери в самолетах и средствах аэродромного обслуживания. О том, что происходило на аэродромах фронта в первые часы и дни войны, дает представление донесение заместителя начальника 3-го Управления НКО СССР Ф.Я. Тутушкина И.В. Сталину: «Вследствие неготовности частей ВВС ПрибОВО к военным действиям, нераспорядительности и бездеятельности некоторых командиров авиадивизий и полков, граничащих с преступными действиями, около 50 % самолетов было уничтожено противником при налетах на аэродромы.