Неизвестный фактор (Романы)

Нортон Андрэ

Нажать три раза, еще три, потом четыре. Полоска света обозначила очертания двери. Но дверь открылась только чуть-чуть. Андас вставил в щель пальцы и надавил: очевидно, древний механизм заело.

Раздался громкий скрежет, который заставил его на мгновение замереть. Но этот звук означал, что дверь удалось открыть. Она отворилась, и принц заглянул в комнату, готовый увидеть нацеленный на него бластер или церемониальный кинжал, какие носят знатные придворные. Ловушки очень часто подстерегали императоров даже в их личных покоях. Андаса, если честно, слегка удивило, что дверь

открылась. Если к поддельному Андасу перешла его память, он должен знать и об этом проходе.

Удача по-прежнему сопутствовала ему. Комната, освещенная мягким светом ламп, установленных на невысоких, по плечо, пьедесталах, была пуста. Не теряя времени, Андас пересек ее, направляясь к большой маске на стене — маске чрезвычайно выразительной в своей красоте. Предполагалось, что эта маска (втрое больше оригинала) — изображение Акмеду, первого императора из рода Бурдо, которого легенда называла сверхчеловеком. Он обладал огромными знаниями и даже осмелился выступить против Старухи, освободив Иньянгу от ее залитых кровью святилищ.

Андас остановился, глядя в эти широко расставленные глаза, изготовленные таким образом, что они казались живыми и приковывали к зрителю. Словно за этим большим бронзовым лицом по-прежнему жила душа. Полные губы изогнуты в легкой улыбке, во взгляде — легкое любопытство и веселье.

Принц поднял обе руки, приветствуя старшего.

— Летящий на грозовых ветрах, носитель хлыста десяти молний, судья людей. — Он повернул голову справа налево и снова направо. — Ты, кого ищут, но кто приходит только по своей воле, желанный, но не желающий, стоящий высоко в тени и следящий за теми, кто идет по твоим стопам, хотя их следы не заполняют отпечатков, оставленных твоими мощными сапогами.

Ты, кто един с солнцем, с дождем, с холодом, с темнотой, со всем, что происходит на Иньянге, взгляни на меня. В моих жилах течет королевская кровь, и я пришел сюда, чтобы исправить зло, и нуждаюсь в сокровенном...

Андас снова поднял руки, словно закрывая лицо и глаза от нестерпимого сияния. Постоял так, считая до десяти. И придвинулся к стене. За маской был столик из полированного камня «черное сердце» с изображенными на крышке разнообразными символами, инкрустацией из красной кости клыков нурвалла. А в самом центре столика золотая курильница, над которой и сейчас клубится дымок.

С боков от курильницы лежит оружие. Оба предмета древние, это сокровища, к которым не смеет прикоснуться человек; сделать это можно лишь после определенных церемоний и обрядов, которые должны совершаться в строгом соответствии с традициями, созданными самим Ахмеду. С одной стороны — церемониальный кинжал в драгоценных ножнах. С другой, справа от Андаса, бластер такого старинного образца, что другого подобного не найти во всей Галактике.

Но Андас искал не оружие. Ему нужно было то, что символически охраняли это оружие и маска, то, что принесет смерть дотронувшемуся до него человеку, если тот не император и не законный наследник.

Поднеся обе руки к маске, наклонившись над столиком, Андас с силой нажал пальцами на углы улыбающегося рта. И хотя маска казалась сделанной из цельного куска, рот медленно

открылся. Между губами торчало то, что нужно было принцу. Но опять, как и с дверями, старинную пружину заело. Пришлось надавить изо всех сил, вытянувшись в неудобной позе.

Рот раскрылся шире. То, что благополучно пролежало в нем много лет, выпало с металлическим звоном, едва не задев крышку курильницы. Андас увидел то, что выплюнула маска, и вздохнул с облегчением.

Это сердце империи. То, что отпирает этот ключ, не здесь, а в большом храме Тени Ахмеду. Только два человека имеют право хранить этот ключ и пользоваться им — император и его наследник.

Теперь ключ лежал перед ним. Андас нервно вытер руки о грязный комбинезон. Он верил, что имеет право, должен иметь! И вот сейчас он все узнает, взяв ключ в руки. Если у него нет на это права, его ждет смерть, страшная и непостижимая, за пределами человеческого правосудия. Так бывало и в историческом прошлом — сохранились даже видеозаписи этой кары.

Но ведь он точно знает! Если дед мертв, на Иньянге может быть всего один подлинный император — Андас Кастор, а он и есть Андас. Он взял в руки ключ. На ощупь тот казался холодным и твердым, ничем не отличаясь от любого другого куска металла. Не сверкнули молнии, маска не закричала, обвиняя его в кощунстве. Итак, он действительно Андас!

Его обуяло торжество — вероятно, он чересчур отвлекся, потому что услышал какой-то звук, когда отступать было уже поздно. Человек, вошедший в комнату, теперь стоял между ним и потайной дверью. Андас снова потянулся к столику. В правой руке у него был ключ, но левой он сжал старинный бластер.

Он как будто увидел в зеркале свое искаженное, смутное отражение. После всего, что он услышал от Абены, ему следовало бы подготовиться к этому. Но мало кому доводится увидеть себя таким, каким станешь через много лет. Стоявший перед ним человек подвергся омоложению и находился в расцвете сил. Но глаза у него были старыми и усталыми, старше лица. Андас увидел, что эти глаза чуть округлились, но в остальном вошедший не выказал ни малейшего удивления.

— Итак, столько лет спустя выясняется, что Айнеки все-таки говорил правду, — промолвил он негромко и почти монотонно. — А мы-то считали, он бредит.

Андас нацелил бластер. В нем давно могло не быть заряда. Принц не знал даже, способно ли это оружие выстрелить, но другого у него все равно не было. Он осторожно продвинулся вдоль столика, не отрывая взгляда от человека у постели, надеясь, что тот пойдет за ним и тем самым откроет дорогу к отступлению. Но лжеимператор не двинулся с места.

— Хитро... — Андас молчал, и император наклонил голову, е интересом разглядывая его. — Очень хитро. Они были искусниками, эти менгианцы. Нам повезло, что Айнеки не выдержал, все о них рассказал и мы смогли их уничтожить. Но всех ли? — Он чуть прищурился. — Ты здесь, и тебя должны были где-то сделать. Но почему такое несоответствие возраста? Я не мальчик. Тебя не смогут короновать, даже если скажут, что это чудо омоложения: мои данные хранятся слишком во многих файлах. Так зачем ты пришел — вернее, зачем тебя сюда послали?