Неизвестный Фридрих Великий

Бельский Максим Александрович

Фридрих II был немецким патриотом в гораздо большей степени, чем его отец, и это не мешало ему восторгаться французским языком и культурой, брать оттуда всё самое лучшее и воплощать на своей земле. А вот в политике он был прагматиком и руководствовался совсем иным принципом, который сформулировал в письме к Подевильсу [37] следующим образом: «Раз должно произойти надувательство, то шельмами будем мы». Например, однажды французский посол, герцог Нивернуа [38] , предложил Фридриху II союз, направленный против Англии. За это Пруссия получила бы остров Тобаго. Фридрих ответил на это: «Остров Тобаго? Может быть, вы еще предложите остров Баратарию, но ради него я не стану разыгрывать роль Санчо Панса». И действительно, до конца своей жизни великий король в политике действовал лишь ради достижения реальных, а не мнимых результатов: когда того потребовала ситуация, он не задумываясь вступил в войну с Францией. А старому солдафону, не видевшему ничего дальше своего носа, всё французское было словно кость в горле, зато в политике

он проявил себя как послушная марионетка габсбургского двора. Единственным его достижением было объявление войны Швеции, которая в то время и так терпела поражение от России, так что это выглядело ударом ножа в спину. Впрочем, эта война велась преимущественно на бумаге, дело закончилось заключением в 1720 году мира, за что он получил в свое владение часть Померании, но не бесплатно, а заплатив за эту территорию два миллиона талеров!

37

Генрих фон Подевильс (1695–1760) – военный министр Пруссии с 1740 года.

38

Герцог Нивернуа Луи-Жюль-Барбон герцог Манчини-Мазарини – (1716–1798 гг.), французский писатель и дипломат. Был посланником в Риме, Берлине и Лондоне. В 1787 г. стал министром в кабинете Неккера.

Фридрих Вильгельм I «прославился» и тем, что всерьез рассчитывал вывести новую, «идеальную» человеческую породу. Главное хобби его жизни состояло в том, чтобы сформировать целую бригаду из людей громадного роста. Ради этой цели его агенты рыскали в разных странах в поисках наемников выше среднего роста. Эти поиски не были ограничены лишь одной Европой, наемников вербовали даже в Каире! Известен случай, когда агенты короля сумели найти в Лондоне одного ирландца высотой более чем семь футов! Прусский посол лично предложил ему службу в прусской гвардии с жалованьем в тысячу триста фунтов стерлингов! Это было намного больше, чем зарплата самого посла… [39]

39

Frederic the Great and his Times. Edited, with an Introduction, by Thomas Campbell. Esq. 2 vols. 8vo. London, 1842.

Даже будущий профессор М.В.Ломоносов, молодой человек высокого роста, проживавший и учившийся в это время в Германии, очень понравился вербовщику прусской армии. В мае 1740-го года русский студент немного перебрал с употреблением алкоголя и спьяну согласился служить. Проснулся он уже в военной крепости Везель в мундире солдата прусского короля. Впрочем, он вскоре оттуда благополучно бежал. Фридрих Вильгельм I обожал своих гвардейцев огромного роста, не скупился на оплату их службы и приказывал им брать в жены рослых девушек, поскольку был убежден: такие родители будут иметь сильных, хорошо сложенных детей. Когда жена одного «верзилы» в гарнизоне города Клеве родила необычно крупного ребенка, король пришел в чрезвычайное волнение и тут же повелел немедленно доставить мать и дитя во дворец в Потсдам. Ликуя, он начертал на полях приказа: «Да поскорее, пока хорошая погода!»

И ещё одно: он слыл зоологическим антисемитом. Для него было очевидным фактом, что евреи «убили Христа», а потому должны были ещё и радоваться, что их мерзкое присутствие терпят в Пруссии. Король последовательно ограничивал права евреев: на торговлю подержанной мебелью и одеждой, а также издал декрет, запрещавший им взимать более двенадцати процентов при выдаче денег в рост. В 1728 году Фридрих Вильгельм постановил: еврейская община ежегодно будет платить 20 тысяч талеров берлинскому филиалу по набору рекрутов. Разоряя евреев, он ещё и при этом выражал свое неудовольствие. Так, король чрезвычайно разгневался, узнав, что еврейский меняла по имени Файт после своей смерти оставил долг в 100 тысяч талеров и взыскать их теперь не с кого. Он повелел собрать всех берлинских евреев в синагогу, где главный раввин Яблонски должен был торжественно наложить на покойного Файта проклятие. Любил он и просто поиздеваться над евреями. Например, величайшее удовольствие Фридрих Вильгельм I испытывал, когда убитых им на охоте кабанов согласно его особому указу заставляли покупать евреев. Те, вполне естественно, громко протестовали, ссылались на религиозный завет, категорически запрещавший им употреблять в пищу не кошерное мясо, пытались отказаться. Но ничто не помогало, и им приходилось скупать кабанов, которых король истреблял в количествах не намного меньших, чем куропаток. А потом он хохотал и потирал руки, когда узнавал, как евреи дюжинами дарят купленные у него кабаньи туши госпиталям и полковым кухням… Более или менее сносно жить евреям в Пруссии стало именно при Фридрихе Великом, а при его отце не могло быть и речи ни о каких послаблениях!

8

Если же говорить об участии выходцев из Пруссии в нацистском движении, то здесь статистика наглядно показывает, что ни о какой массовой поддержке НСДАП с их стороны не было и речи. Все было как раз наоборот: «Среди нацистских старых борцов насчитывалось всего 3,4 % пруссаков, а среди командиров многочисленных дивизий «партийного воинства» нацистов – Ваффен-СС не было ни одной старой прусской фамилии» [40] . Но все эти факты не интересовали нацистов, ведь Геббельс писал, что «ложь, сказанная сто раз, становится правдой», поэтому они искренне верили в то, что являются преемниками прусских традиций. Никого не интересуют эти факты и сегодня.

40

Пленков О. Ю. Третий рейх. Нацистское государство. СПб.: Нева, 2005. С. 379.

Хотелось

бы в этой связи отметить, что в России лишь в 1997 году была переиздана книга Ф. А. Кони «Фридрих Великий», которая представляет собой несколько измененный перевод «Истории Фридриха II» Ф. Куглера [41] . Это издание сопровождает статья А. А. Егорова, в которой он справедливо сетует на то, что русский читатель практически ничего не знает о прусском короле. И тут же заявляет: «Фридрих Великий остается символом пруссачества в самом худшем смысле слова». Это свидетельствует лишь об одном: в современной России до сих пор оперируют в своих оценках давно устаревшими категориями и клише времен Второй мировой войны, которые мало отличаются от стряпни Министерства пропаганды Третьего рейха.

41

Профессор Франц-Теодор Куглер (Kugler, 1808–1858) – немецкий историк и поэт, автор книги „Geschichte Friedrichs des Grossen” (1840; с иллюстрациями А. Менцеля). http://friedrich.uni-trier.de/de/kugler/text/.

При этом имеет смысл говорить об обратной тенденции, ведь прусская военная каста и аристократия относились к наци весьма и весьма сдержанно. Да и могло ли быть по-другому, ведь нацисты пусть и в несколько измененной форме, но называли себя революционерами и социалистами. А лучший представитель пруссачества, уроженец Магдебурга, генерал-майор Хенниг фон Тресков (Henning Hermann Robert Karl von Tresckow, 1901–1944) был одним из лидеров Движения сопротивления и последовательным антифашистом.

Генерал-майор Хенниг фон Тресков, герой Движения сопротивления

Вот что он написал, когда стал очевидным провал «Операции Валькирия» (то есть покушения на Гитлера и попытки государственного переворота 20 июля 1944 года, предпринятого немецкими офицерами, героями антинацистского сопротивления): «Я, как и прежде, твердо убежден, что мы действовали правильно. Я считаю Гитлера заклятым врагом не только Германии, но и всего мира. Когда через несколько часов я предстану перед судом Всевышнего, чтобы отчитаться в своих действиях и упущениях, то, полагаю, смогу с чистой совестью поведать о том, что сделал в борьбе против Гитлера. Господь однажды пообещал Аврааму, что не погубит Содом, если в городе найдутся хотя бы десять праведников, и я надеюсь, что Он ради нас не уничтожит Германию. Никто из нас не имеет права сетовать, что пришлось умереть. Тот, кто вступил в наш круг, надел отравленный хитон кентавра Несса. Нравственная ценность человека начинается только с готовности отдать жизнь за свои убеждения».

Глава II

Фридрих II – фальшивомонетчик

Мы с моим народом пришли к соглашению: они будут говорить, что пожелают, а я буду делать, что пожелаю.

Фридрих Великий

1

Если продолжить сравнение Фридриха II с нацистами, которые якобы восхищались им, нельзя не отметить их диаметрально противоположного отношения к евреям. С нацистами все вполне ясно: евреи для них являлись врагами номер один. Ими был разработан и осуществлен с беспримерной жестокостью план «окончательного решения еврейского вопроса» – целенаправленного, тщательно спланированного геноцида и уничтожения евреев в Европе. Со Старым Фрицем все сложнее. С одной стороны, широко известно высказывание деятеля Французской революции Оноре Габриеля Рикети Мирабо (Honorе Gabriel Riqueti, comte de Mirabeau, 1749–1791), после посещения Берлина в 1786 году, что законы короля в отношении евреев «достойны каннибала». Это, безусловно, преувеличение. Фридрих действительно стремился извлечь из евреев максимальную пользу, но так он относился абсолютно ко всем! Жизнь прусских евреев была организована согласно постановлениям регламента от 1756 года (General-Privilegium und Reglement vor die Judenschaft in Preussen etc.). Согласно этому регламенту и позднейшим поправкам евреи разделялись на два разряда: «терпимых евреев» („Geduldete Juden”) и «покровительствуемых евреев» („Schutzjuden”). Историк и писатель Джонатан Стейнберг в книге «Бисмарк: Биография» обрушивается на короля с резкой критикой его политики по отношению к евреям. При этом он рисует исчерпывающую картину жизни евреев в Европе, не понимая, что опровергает сам себя – ведь в других странах положение евреев было просто невыносимым! Воспользуюсь его информацией, поскольку он весьма точно конкретизирует General-Privilegium und Reglement vor die Judenschaft in Preussen etc. «Покровительствуемые, в свою очередь, делились на три группы, по степени предоставленных им личных прав:

1) «Общепривилегированные» (Generalprivilegierte) пользовались правами жительства и промыслов на основании королевской привилегии, распространявшейся на всех членов их семьи и на все места, где евреям жительство дозволялось. 2) «Ординарные» (ordentliche Schutzjuden) жили на основании охранной грамоты (Schutzbrief), где точно указывалось, в каком месте им разрешается проживать, какими промыслами заниматься, на каких членов семьи распространяется это разрешение; «ординарные» могли передавать свои права только одному из своих детей, а по особому ходатайству двум, при условии обладания солидным капиталом; прочим детям право торговли не давалось. 3) «Экстраординарные» (ausserordentliche Schutzjuden) пользовались лично пожизненным правом жить в определенном месте и заниматься определенной профессией, но это право не передавалось их детям; к этой группе причислялись врачи, живописцы и прочие лица свободных профессий. К разряду «терпимых евреев» причислялись: лица, состоящие на общинной службе (раввины, канторы, шохеты и пр.), дети «ординарных» сверх старших двух, все дети «экстраординарных» евреев, домашние слуги и др.; им запрещалось в различных степенях заниматься торговлей и ремеслами и заключать браки между собой (они могли только путем брака вступать в семьи «привилегированных» евреев)».