Неизвестный Каддафи: братский вождь
Шрифт:
В связи с недостатком местной рабочей силы (в Ливии нет безработицы) страна была вынуждена привлекать значительное число иностранных рабочих. В 1964 г. их было всего 17 тыс. чел., в 1975 г. их число увеличилось до 223 тыс., в,1980 г. — до 280 тыс. (39,9 % от всех занятых). Согласно другим данным, в 1980 г. в СНЛАД насчитывалось 518 тыс. иностранцев, а в 1982 г. — 569 тыс., или 18 % всего населения страны. Среди иностранных рабочих 3/4 составляли выходцы из арабских стран, преимущественно из Египта. 80 % всего пришлого населения проживало при этом в городах, причем в Триполи и Бенгази до 68 %.
Общая численность рабочей силы в стране на начало 1982 г. составляла.871,4 тыс. чел., включая иностранцев. Нехватка квалифицированных национальных кадров заставляла
За первое десятилетие революционных преобразований в стране было открыто 220 библиотек и читален, 25 центров по распространению знаний, около 20 национальных культурных центров и 40 спортивных клубов.
В то же время резкое возрастание доходов, не подкрепленных реальным трудом, привело к усилению негативных социальных проявлений, характерных для традиционного и переходного обществ.
Большое распространение получили кумовство и протекционизм. Тема коррупции, казнокрадства, взяточничества не сходила со страниц ливийской печати. Подобные явления охватили весь государственный аппарат, проникли в армию и даже ревкомы, одной из основных обязанностей которых, как отмечал М. Каддафи в момент их создания, "является полное искоренение "дореволюционных болезней": протекционизма, взяточничества и посредничества". "Аз-Захф аль-Ахдар" 2 декабря 1983 г. в статье под заголовком "Прекратить злоупотребления" с возмущением писала: "Среди нас есть такие, кто, будучи отмечен доверием народных масс, расхищает общественное добро, подрывая тем самым это доверие. Они ни в чем не испытывают недостатка — ни в превосходных сигаретах, ни в роскошных автомобилях, ни в детской одежде, ни в пастеризованном молоке. Чего еще не хватает, например, директору магазина, который желает построить скромненький дворец на берегу моря, или солдатам, которые на своих боевых машинах возят собственных овец и верблюдов? Некоторые продают товары по повышенным ценам, вывозят валюту за границу, стремятся получить образование и лечиться за рубежом, хотя и то и другое зачастую можно успешно делать здесь, в Джамахирии. Говорят, что ревкомы призваны устранить перечисленные негативные явления. Однако то, что сейчас делают нынешние члены ревкомов, не соответствует положениям, отраженным в их "зеленом удостоверении". У них — самые современные машины, роскошные виллы. Это подрывает их авторитет среди народных масс".
Сходные процессы наблюдались и в ливийской деревне. Сама программа аграрной реформы, полностью субсидируемая государством, с самого начала предусматривала создание семейных фермерских хозяйств по австралийскому образцу. В социальном плане осуществление этой программы породило класс мелкотоварных производителей.
В начале же 1980 г. в ливийской печати появился ряд статей с критикой такого явления как "неофеодализм". Этот факт признал в своем выступлении в Триполи 22 декабря 1983 г. и Каддафи, отметив существование в деревне лиц, имеющих стада овец, численностью 4–5 тыс. голов. Естественно, что обслуживание крупных хозяйств невозможно без применения наемной рабочей силы. Однако, чтобы не спорить с теорией Каддафи, к этому привлекаются иностранные рабочие, а не ливийцы.
С 1982 г. экономическое положение начало ухудшаться. Сокращение доходов от нефти до 8–9 млрд. долл. в 1985 г. (оценка западных экспертов), сопровождалась примерно четырехкратным уменьшением расходов на импорт, по сравнению с 1980 г., и это не замедлило сказаться на жизненном уровне населения. Многие виды товаров исчезли, количество других резко сократилось. Начались перебои в снабжении яйцами, сливочным и растительными маслом, молоком, рисом, птицей, мясом, появились многочасовые очереди, в том числе и за хлебом.
Все
Власти вынуждены были сократить число иностранных специалистов вдвое: в 1987 г. их осталось около 250 тыс. человек. Оклады иностранным специалистам были урезаны до 300 лив. дин. в месяц, им было запрещено переводить за рубеж часть своего заработка, как это они делали раньше. Вместо иностранных специалистов ливийское руководство решило активнее привлечь национальные кадры, что было поручено секретариату по делам университетов, созданному в 1984 г. В распоряжение этого секретариата были переданы все профессиональные центры подготовки (40 % всех обучающихся ливийцев), технические училища и факультеты (35 % обучающихся). Ревкомы объявили еще одну "войну бюрократии", ввели институт "народных инспекторов", стали считать "позором питаться импортным продовольствием". Но собственные заводы давали только 15 % запланированной пищевой продукции (кадров стало еще больше не хватать), и существенных сдвигов к лучшему не виделось, так как доходы от нефти продолжали падать, а к использованию внутренних ресурсов ливийцы оказались неготовыми — слишком мало у них было собственных сил.
Многие ливийцы, конечно, были обескуражены тем, что пришлось "затягивать пояса" и заговорить об экономии средств, но на улицах вместе с тем не раз пришлось слышать повторение слов Каддафи о том, что "Ливия жила пять тысяч лет без нефти и проживет еще столько же".
С 1987 г. в стране начала приниматься принципиально новая серия политических и экономических мер, вплоть до восстановления в правах частного сектора и пересмотра общей стратегии развития Ливии. Эта стратегия была основана на том неоспоримом факте, что нефтяные потенции страны остаются надежными (достоверные запасы нефти в 1990-х годах были оценены в 3,2 млрд. т, газа — 623 млрд., кубометров, чего при добыче в рамках квоты ОПЕК хватит надолго), и то, что построено, рано или поздно будет введено в строй на полную мощность.
Британские специалисты Д. Бланди и Э. Лайсетт, неоднократно посещавшие Ливию, признают "крупными" такие достижения революционного режима в социальной области, как повышение реального благосостояния основной массы населения, организация современных систем бесплатного образования и здравоохранения, существенное сглаживание материального неравенства между низшими и высшими категориями экономически активных ливийских граждан, о чем свидетельствует, в частности, сокращение до пятикратного разрыва между минимальными и максимальными годовыми личными доходами в пределах 6 — 30 тыс. фунтов стерлингов, значительно более узких по сравнению с большинством развивающихся и развитых капиталистических стран.
С изложенными оценками нельзя не согласиться. В Ливии в период после свержения монархии, действительно, произошли позитивные и убедительные социальные сдвиги, не сравнимые с той нищетой и бесправием, в которых большинство ливийцев находилось в течение первой половины XX века. На социальное развитие страны повлияли внутренние радикальные политические преобразования и внешний — "нефтяной" фактор, давшие решающий толчок процессу глубинных социальных перемен, разморозивших почти застывшее ливийское общество.