Неизвестный маршрут
Шрифт:
Они не могли видеть ни лиц, ни крохотной дырки на виске Петра. В глаза им прежде всего бросилась голая Маринина грудь и задница в узких трусиках, выставленных на обозрение из-под задранной выше пояса юбки. Чем, надо полагать, и любовался патруль какое-то время, поскольку луч фонарика больше не метался, старательно освещая Марину. Полицейские не подозревали, что при любом неудобном раскладе вмиг станут покойниками. Марина положила оба ствола на пол, возле сиденья, только руку опустить...
Обошлось. Луч погас, послышался громкий смешок, и оба, Марина видела, преспокойно
Пожалуй, она и теперь поступила совершенно правильно. Под дулом пистолета оба подручных Бородина, что Смородин, что Петр, дали совершенно одинаковые показания. Вряд ли это изощренная дезинформация. Ну, а оставлять Петра в живых было столь же неразумно, как и полицейского капитана. Он оказался еще трусливее и слабее, чем полицейский, продал бы, как пить дать. Поэтому Марина справедливо оборвала и ведущие к ней ниточки, и внесла опустошения в не столь уж многочисленные ряды доверенных лиц Бородина.
Ну, а дальше? Чем больше думаешь, тем сильнее веришь, что Петр не врал насчет того, что здесь замышляется нечто масштабное покруче стандартного военного переворота в убогом обезьяннике. Слишком много на эту версию работает. Вот и получается, что не только здесь нельзя никому верить: Степана убрали даже прежде, чем он успел выудить из электронной Паутины нечто конкретное, просто потому, что всполошил...
Марина тщательно протерла все места, где могли оказаться ее отпечатки. Вынула из кармана Петра его мобильник, набрала номер конторы, отдела внутренних расследований. И отключилась прежде, чем там успели откликнуться. Протерла и телефон, примостила пистолет Петра рядом с рукой мертвеца, так, чтобы казалось, будто он сам вывалился из расслабленных пальцев.
Бородин располагает, без сомнения, достаточными связями, чтобы очень быстро выяснить в полиции, при каких обстоятельствах нашли мертвеца, и как все выглядело. Скорее всего, постарается заполучить мобильник Петра себе. На его месте Марина так и поступила бы. Набран номер отдела внутренних расследований, хоть разговора не состоялось. Какой отсюда можно сделать вывод, прекрасно зная, что Петр был трусом, выше всего ценившим собственную шкуру? Да самый простой: терзался, отчаянно пытаясь как-то выкрутиться из непростой ситуации, решился даже позвонить «внутрякам», определенно собираясь сдать все и всех, но не решился. Пустил себе пулю в висок. На самоубийство люди идут порой и из страха. Некоторый выигрыш во времени у Марины имеется... Даже если Бородин потом и начнет что-то подозревать, следов никаких...
Она прошла пешком несколько кварталов, поймала такси и поехала к гостинице. Велела шоферу остановиться поодаль, не называя конкретного пункта назначения. Когда он отъехал, направилась к подсвеченному цветными прожекторами фонтану неподалеку от гостиницы, высматривая Риту.
Девчонка ожидала там, где они договорились. Марина опустилась рядом с ней на аккуратную деревянную
– Никто за тобой не следит?
– Да вроде бы нет... Хотя кто его знает, я же не спец...
– Тоже верно, – задумчиво сказала Марина.
– Тут кое-что похуже...
– Да?
– Когда я уходила, подгребла эта сучка. Моя дорогая двоюродная сестрица. Начала выспрашивать о тебе очень уж липко – где ты бываешь, с кем и о чем говоришь по телефону, не знакомила ли ты меня со своими друзьями… И так далее, и тому подобное. Прямо не говорила, но туманненько намекала, что мне следует за тобой последить. Кто-то серьезный, мол, в этом заинтересован.
– А ты?
– Дурочкой прикинулась, – сказала Рита. – Знать ничего не знаю. Мол, ты меня используешь чисто утилитарно... Марина, а когда ты меня и в самом деле будешь использовать утилитарно?
– Отдыхай пока, набирайся сил, – усмехнулась Марина, мимолетно погладив ее по коленке. – Вот что... Наметанный глаз мне подсказывает, что тут, возле фонтана, толкутся сейчас не одни только беззаботные влюбленные. Наверняка и парочка сутенеров крутится, и дурь толкают вовсю – очень уж бойкое место, почти центр города, не может быть так, чтобы этот фонтан остался неохваченным. Правильно?
– Ага. Я тут многих знаю. Если тебя интересуют сутенеры – вон тот, и тот, и та, в ажурных брючках. Наркоту здесь толкают...
– Стоп, хватит, – сказала Марина. – Посиди пока...
Вот уж кого ей было ни капельки не жалко, так это сутенеров и толкачей наркотиков. Она подошла к одному из тех, на кого указала Рита, и парень моментально встрепенулся.
– Скучаете, сударыня? Можно помочь...
– Не в том смысле, зайчик, – сказала Марина капризным тоном, собезьянничанным у Жени. – Я, понимаешь, поссорилась со своим приятелем, а он торчит у машины, помириться надеется... Подгони мне машину со стоянки во-он туда... Машина – рядом с синим «Опелем», вот, ее отсюда видно. Держи ключи. Подгонишь – получишь полтинник.
Парень взял ключи, но задержался.
– А она точно ваша?
– Подгонишь и подойдешь с ключами, я тебе документы покажу, – сказала Марина небрежно. – Чтобы не нервничал... Если он там еще болтается, не разговаривай. Скажи, что купил эту машину час назад, ну там придумай что-нибудь, не мне тебя учить...
Он кивнул и быстро отошел. Марина напряженно следила, как он пересекает выложенную фигурной брусчаткой пешеходную зону, достигает стоянки, уверенно пробирается меж рядами ярко освещенных машин. Отпирает дверцу, садится за руль...
Грохнуло совершенно неожиданно даже для Марины. На месте машины взлетел багрово-желтый столб огня, с отчаянным звоном обрушился высокий стеклянный фасад гостиницы, в воздухе крутились медленно летящие обломки, на разные лады завопили десятки автомобильных сигнализаций. Шум, крики, переполох, десятки бездельников, ведомые неистребимым инстинктом зевак, помчались к тому месту, где колыхалось пламя...
– Ходу! – сказала Марина, повесила сумку на плечо, подхватила Риту за руку и решительно встала. – Уходим, не торопясь, не привлекая внимания...