Неизвестный партнер
Шрифт:
– Донати? А он-то каким боком связан с этим делом? – в отчаянии воскликнул Рудольф.
– Пока неизвестно! – весело сказал Франкоболло. – Но мы распутаем этот клубок, синьор Нильсен, можете не сомневаться!
Рудольф позвонил Кантагалли и попросил, кроме прочих, прислать ему фотографию племянницы Маргит Тартани.
– Теперь уже вам нужны фотографии всех членов этой семьи? – Кантагалли был недоволен. – В чем вы подозреваете Катрину?
– Чего ты привязался к этим Тартани? – спросил Карстен, слышавший весь разговор.
– Сам не знаю, – честно признался Рудольф. – Но если
– Почему «если»? Ты в этом не уверен?
– Я ни в чем не уверен, Карстен. Это-то меня и злит!
Неожиданно Рудольф вспомнил, что говорил Кантагалли про племянницу Маргит Тартани: высокая, белокурая, красивая, словом – о-ля-ля! Нет, она никак не могла быть той женщиной, что лежала сейчас в Берумской больнице. Правда, раненая обрита наголо, но корни-то волос у нее темные.
Почему он вообще заинтересовался племянницей Маргит Тартани?
Потому, что Маргит Тартани, может быть случайно, погладила его против шерсти?
Или потому, что она, если верить Беку, занималась вымогательством?
Рудольф не мог в этом разобраться. Он слишком устал.
Неужели мысль о ней подсознательно тревожила его все эти дни?
Его размышления прервал звонок Кантагалли. В заброшенной каменоломне обнаружены норвежские трейлеры. Правда, без контейнеров.
– Кто знает, может быть, груз находится сейчас на пути в Албанию, – сказал Кантагалли.
– Почему в Албанию? – Рудольф потер лоб.
– А почему бы и нет? Между прочим, – вдруг сухо сказал Кантагалли, – племянницы Маргит сейчас в Бриндизи нет, она уехала. Не то на Сицилию, не то в Тунис. Не знаю. Маргит ужасно рассердилась, когда я попросил у нее фотографию Катрины, даже поинтересовалась, не сошел ли я с ума. Однако фотографию я все-таки достал и уже вам выслал. Только не фототелеграфом, а почтой. Через несколько дней она будет у вас, и вы получите о Катрине самое полное представление. Она прекрасна, синьор Нильсен. И душа у нее такая же прекрасная. Вы допускаете серьезную ошибку…
– Я еще ни в чем ее не обвинил! – перебил его Рудольф. – Я только попросил вас прислать нам ее фотографию!
– Можно подумать, что Кантагалли влюблен в племянницу Маргит Тартани, – заметил Карстен, когда Рудольф наконец повесил трубку.
– Как знать? Может, и влюблен.
– Разве Кантагалли не женат?
– Наверно, нет, – равнодушно ответил Рудольф. – Он моложе нас с тобой и ни разу не упоминал, что у него есть жена. Впрочем, может, именно потому, что женат.
– Ладно, какое нам до этого дело! – сказал Карстен. – Я звонил в Берумскую больницу. Состояние по-прежнему тяжелое. Мы разослали фототелеграфом фотографии нашей неизвестной чуть ли не по всему свету: в полиции, муниципалитеты, редакции газет, аэропорты и бог знает куда еще – не только в Норвегии, но и в Дании, ФРГ, Австрии, Италии, а также в Интерпол. Попутно мы сообщили, что она могла носить парики любого цвета, с короткими или длинными волосами, и вставлять в глаза контактные линзы тоже любого цвета. Кроме того, мы разослали повсюду фотографии Тико, с сединой и без седины, до и после пластической операции.
– Но все-таки мы дали промах, – заметил Рудольф. – Нам следовало сразу арестовать Бранда.
– Мы надеялись, что он выведет нас на остальных. Скрыться он не мог – мы
– Но убили его, можно сказать, у нас на глазах.
Братья замолчали. Карстен первый нарушил молчание:
– Думаешь, эта сестра Рут…
Они еще раз просмотрели фотографии всех, кто посещал дом Бранда на Киркевейен, особенно те, которые были сделаны в день убийства.
– Никто из этих людей не числится в наших картотеках, – сказал Карстен. – Большая часть – жильцы этого дома. Мы показывали им фотографии, но, естественно, никто никого не знает. Опрос еще продолжается. Однако больших надежд я не питаю.
Рудольф посмотрел на часы.
– С минуты на минуту придут Лиллиан и Уле. Халверсон и Бек скоро предстанут перед судом.
– Детям Бека пришлось немало пережить. Сначала – исчезновение папаши, потом – его арест. Они, наверно, еще в себя не пришли от шока.
– Так или иначе, а они сейчас явятся.
Рудольф оказался прав.
Встреча Бека с детьми произвела на всех тягостное впечатление.
Дрожащим, старческим голосом Бек рассказал им о том, что у него в Италии есть двое внебрачных детей. Он искал всевозможные оправдания «грехам молодости».
Уле недоверчиво смотрел на отца. Лицо Лиллиан было непроницаемо.
– Вот уже несколько лет Маргит Тартани вымогает у меня крупные суммы!
– Этого не может быть!.. – Лиллиан не договорила, зажав руками рот, ненависть в ее взгляде уступила место настороженности.
– Чего не может быть? – тут же спросил Албректсен.
– Нет, ничего… я хотела сказать… я думала, что отец умнее…
– Я платил ей не деньгами, а драгоценностями, – быстро сказал Бек. – Я признался в спекуляции валютой и незаконном вывозе драгоценных камней, главным образом бриллиантов. Это мне инкриминируется, и за это меня будут судить. – Он взглянул на часы. – Сейчас меня уведут. Умоляю вас, простите меня! Я поддался этому вымогательству только ради вашего спокойствия!
Уле и Лиллиан молча не сводили с отца глаз. Потом Лиллиан взяла брата за руку.
– Пойдем, Уле!
– Подождите! – в отчаянии крикнул Бек. – Не уходите!
Но они ушли.
Бека и Яна Халверсона заключили в тюрьму под следствие на четыре недели без права переписки и свиданий.
В пятницу, во второй половине дня, Рудольф позвонил Кантагалли и попросил его допросить Маргит Тартани в связи с обвинением в вымогательстве и шантаже.
– Вы там окончательно сошли с ума! – раздраженно сказал Кантагалли. – Я знаю Марию много лет. Это исключительно порядочный человек. И вдруг вы заявляете, будто отец ее первого ребенка не Луиджи Тартани, а директор Бек! И к тому же обвиняете ее в вымогательстве бриллиантов и шантаже. Да это же абсурд!
– Улик у нас нет, – признался Рудольф. – Поэтому действуйте очень осторожно. Выясните для начала, есть ли у нее в Бриндизи почтовый ящик.
– Это ничем не обоснованное преследование!
– Не забывайте, Кантагалли, в вашей стране похищено двенадцать трейлеров!
– И вы считаете, что Мария к этому причастна?
– Мы должны помогать друг другу, – вкрадчиво сказал Рудольф. – Бек сам сказал, что Маргит Тартани, по-видимому, сочла, что он присылает ей недостаточно, и потому, располагая планами перевозок, организовала похищение наших трейлеров.