Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю.

Исаев Алексей Валерьевич

Может возникнуть логичный вопрос: что могли противопоставить этому урагану огня защитники Сталинграда? Практически общеизвестно, что части 62-й и 64-й армий, сражавшиеся на улицах города, поддерживали артиллерийские батареи с левого берега Волги. В своих воспоминаниях Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, описывая свой визит под Сталинград в сентябре 1942 г., пишет: «То и дело раздавался характерный свист тяжелых снарядов. Это била по врагу знаменитая Заволжская артиллерийская группа. Артиллерия большой и особой мощности была своевременно выведена за Волгу» [245] . Далее, чтобы не оставить сомнения относительно «большой и особой мощности», он пишет о наличии в этой группе орудий калибром 203–280 мм.

245

Воронов Н. Н.

На службе военной. М.: Воениздат, 1963. С. 256.

Однако слова Воронова, к сожалению, не подтверждаются документами. Так, по состоянию на 1 октября 1942 г. в составе фронтовой артиллерийской группы числятся 7 пушечных артполков, вооруженных шестью 107-мм пушками, восемнадцатью 122-мм гаубицами, десятью 122-мм пушками (122-мм А-19 обр. 1931 г.) и тридцатью девятью 152-мм орудиями (точно тип не указан, скорее всего 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20) [246] . Полк большой мощности с десятью 203-мм гаубицами появляется только в донесениях от 20–25 октября 1942 г. [247] По состоянию на 1–5 декабря 1942 г. в подчинении фронта числится все тот же один-единственный полк, правда, уже с тринадцатью 203-мм орудиями [248] . По данным ГАУ КА, за все второе полугодие 1942 г. расход 203-мм выстрелов Сталинградским фронтом составил 1,8 тыс. выстрелов [249] . Другие фронты на сталинградском направлении боеприпасов этого типа не расходовали. В свою очередь немецкая 6-я армия только за период с 1 по 20 сентября (начало штурма Сталинграда и боев в районе Котлубани) израсходовала 4318 210-мм выстрелов [250] . Комментарии, как говориться, излишни. В описываемый период LI корпус стабильно расстреливал по две-три сотни 210-мм выстрелов в день. Для немцев 1800 выстрелов было недельным расходом.

246

ЦАМО РФ, ф. 48, оп. 451, д. 41, л. 95.

247

ЦАМО РФ, ф. 48, оп. 451, д. 41, лл. 122, 166.

248

ЦАМО РФ, ф. 48, оп. 451, д. 41, лл. 226–229.

249

ЦАМО РФ, ф. 81, оп. 12075, д. 28, л. 10.

250

NARA T312 R1449 frames 690, 884.

Соответственно можно с высокой степенью уверенности утверждать, что сказанное Н. Н. Вороновым является идеализированным представлением о фронтовой артиллерийской группе. «Как должно было быть», а не «как было». Причины этого лежат, скорее всего, в плоскости снарядного производства. 203-мм орудия в Красной армии питались боеприпасами «с колес», т. е. производство едва поспевало за расходом. То есть орудия большой и особой мощности были, однако имелись серьезные проблемы с их обеспечением боеприпасами. Применение 203-мм гаубиц ограничивалось Западным и Волховским фронтами.

Артиллерийским молотом немцы медленно, но верно прокладывали себе дорогу по улицам города. Если обвал на фронте мотострелковых бригад 23-го танкового корпуса под ударом свежих сил и тяжелой артиллерии немцев был вполне ожидаемым, то сокрушение одного из узлов сопротивления в самом городе было вызвано потерей самообладания командованием 92-й стрелковой бригады. Документы НКВД повествуют об этом эпизоде:

«26 сентября 1942 года, в период наступления немецко-фашистских войск на участке 92-й отд. стрелковой бригады, командир бригады подполковник Тарасов и военком бригады ст. батальонный комиссар Андреев не организовали обороны, а, проявив трусость, без приказа командования армии перевели КП бригады с правого берега Волги на остров.

Таким образом, Тарасов и Андреев самоустранились от руководства боев, в результате части бригады самовольно отошли с занимаемых рубежей.

На допросе, будучи арестованным, Тарасов показал: „Признаю себя виновным в том, что в напряженной боевой обстановке самовольно, без приказа штаба армии, оставил бригаду и переехал на остров“».

В дневном донесении LI корпуса последствия действий Тарасова и Андреева были отражены следующим образом: «В Сталинграде в ранние утренние часы южнее устья Царицы в течение отдельных ожесточенных схваток были уничтожены последние гнезда сопротивления русских. С этим весь берег Волги от границы армии и до 2 км северо-восточнее устья Царицы надежно находится в наших руках». Военным трибуналом Тарасов и Андреев были

приговорены к расстрелу.

Утешала только стабильность фронта на тех участках, где находилась ударная группировка 62-й армии. Наступление 100-й егерской дивизии в районе Мамаева кургана не принесло немцам ощутимым успехов. Впрочем, у командующего 62-й армией на тот момент уже был действительно серьезный аргумент против наступления противника. Козырем Чуйкова являлась 193-я стрелковая дивизия, двумя полками переправившаяся на правый берег Волги. Дивизии было приказано занять оборону с передним краем по западной окраине города. Так удалось избежать развала обороны, хотя 24-я танковая дивизия медленно, но верно продвигалась вперед. В ЖБД 6-й армии отмечалось: «Наступление армии на северную часть Сталинграда и сегодня добилось успехов, несмотря на упорное сопротивление врага. Район „Баррикады“ наполовину занят, северо-западнее мы вышли с юга к ручью Городище» [251] . Расход боеприпасов LI AK за 28 сентября составил меньшую, чем в предыдущий день, но все равно внушительную величину в 331 тонну, в том числе 270 выстрелов 210-мм и 1328 выстрелов к 150-мм тяжелой полевой гаубице [252] . Немцы по-прежнему прокладывали себе путь по развалинам Сталинграда ураганным огнем.

251

NARA T312 R1683 frame 718.

252

NARA T312 R1449 frame 930.

Нельзя не отметить, что 28 сентября произошел перелом в стратегии ведения обороны города со стороны В. И. Чуйкова. Это вообще был важный день в Сталинградской битве. Именно 28 сентября произошло разделение на Донской и Сталинградский фронты. Теперь наступательные задачи отходили к К. К. Рокоссовскому. Естественным образом оборонительные задачи остались в руках А. И. Еременко. От энергичного вбрасывания в бой резервов с постановкой им задач на достижение решительного результата В. И. Чуйков перешел к стратегии упорного сопротивления. Теперь командарм ставил войскам преимущественно оборонительные задачи. Перегруппировка войск внутри 62-й армии также преследовала цель упрочнения обороны. Выведенные с левого фланга 92-я и 42-я стрелковые бригады в ночь на 29 сентября сосредотачивались в районе Мамаева кургана для обеспечения стыка между 284-й и 95-й стрелковыми дивизиями. Очень ограниченные, даже осторожные наступательные задачи получила только дивизия Родимцева: «Удерживая занимаемый район в центральной части города, действиями мелких штурмовых и блокирующих групп — последовательно уничтожать противника в захваченных им зданиях, продолжая освобождать новые кварталы». На тот момент в 13-й гв. стрелковой дивизии было 6888 человек, из них на правом берегу Волги — 3973 человека. То есть артиллерия и тылы находились на левом берегу.

Но сам по себе переход к обороне не гарантировал спокойной жизни. 29 сентября немцы обрушились на стрелковые бригады, оборонявшиеся в районе Орловки. Этот участок фронта длительное время оставался пассивным. Объектом атаки стала 115-я стрелковая бригада полковника Андрусенко. После боев на Западном фронте 14 августа 1942 г. она была выведена из состава 16-й армии и отправлена в Астрахань. Однако до Астрахани она не доехала, разгрузилась 25 августа на станции Ленинск (к востоку от Сталинграда), а затем пешим маршем переброшена в Сталинград. Бригада Андрусенко прибыла на фронт в некомплекте (не хватало 1671 человека), и последующие стычки не улучшили ее состояния. Единственным преимуществом было долгое нахождение в обороне на одних и тех же позициях и возможность их всесторонне подготовить.

^{В штабе командующего 62-й армией генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова (второй слева). Слева от него с карандашом в руке начальник штаба армии генерал-майор Н. И. Крылов. За столом сидит член Военного совета армии генерал-лейтенант К. А. Гуров. Справа командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор А. И. Родимцев. В жизни Родимцев и Чуйков друг друга терпеть не могли, но на постановочном фото выглядят дружелюбными}

До вечера 28 сентября противник особой активности не проявлял. Однако в 20.00 началась авиационная подготовка, невиданная по своей продолжительности. До 6.00 утра на район Орловки сыпались бомбы. Всего в течение ночи, по приблизительному подсчету обороняющихся, на них было сброшено около 1700 бомб. В 8.00 29 сентября немецкие войска перешли в наступление сразу на двух направлениях. LI корпус атаковал в направлении Орловки с юго-запада, XIV танковый корпус — с северо-востока.