Неизвестный Сухой. Годы в секретном КБ
Шрифт:
Но не обошлось без травм. Я по неосмотрительности наступил босыми ногами на песок, где недавно пеклись судаки. Сразу кинулся в прохладную воду реки. А Михаил Никитович оступился, залезая в катер, и, ударившись о его борт, сильно рассек кожу под подбородком. Меня охватил ужас, когда я увидел отвисший и кровоточащий кусок его подбородка. Ему сделали перевязку, а по возвращении обратились в медсанчасть. Хирург зашил рану так удачно, что потом остался еле заметный шрам.
На другой год защита дипломных проектов в Ахтубинске завершилась впечатляющей поездкой на рыбалку большой компанией с ночевкой. Но на этот раз мы поехали от нашей гостиницы на четырех «Жигулях». Не надеясь на 100 % успех рыбалки, мои опытные летчики-испытатели решили прикупить барана. После часа
— Пожалуйста, — сказал рослый и крепкий пастух — Только черные не мои, а среди белых выбирайте любого.
— Вот этого, — указал наш командир на самого крупного. — Но как его взять?
— Это просто, вас много, ловите.
Но все попытки изловить облюбованного барана были тщетны. Он убегал в гущу своих собратьев и не давался. Оценив беспомощность наших молодцов, пастух позвал сына. Вышел мальчик лет двенадцати. Отец указал на барана. Мальчик отправился обратно И тут я заметил, что у их хижины стоит старенький мотоцикл М-72 с коляской. Мальчишка его завел и смело поехал прямо на баранов. Они начали от него бежать, а он, описывая круги вокруг бегущих животных, привел всю отару в круговое движение. Вдруг он резко направил мотоцикл внутрь крутящейся массы и сзади стал приближаться к намеченному барану. Еще секунда, и мальчик ловким и отработанным движением хватает беглеца за холку, и он оказывается в коляске мотоцикла. Мальчик с гордым видом проехал мимо нас, а баран тихо лежал в коляске на спине с поднятыми ногами. И тут мне вспомнилась старая поговорка: не дай себя зарезать, как барана.
По условиям сервиса этих мест пастух сам режет и разделывает тушу проданного барана. Шкуру он оставляет себе, нам передает чистую тушу, которую упаковали в заранее припасенный мешок из толстого полиэтилена. Вечером из барана нашими молодыми умельцами было приготовлено: шашлык, суп шурпа с нежными кусками мяса и копченая баранина в привезенной с собой коптильне. Водки в тот день в местных магазинах не оказалось, поэтому вся компания довольствовалась двумя ящиками прекрасного венгерского вина.
Ночь на бескрайней равнине, заливаемой вешней водой Волги, была прекрасна. И я принял приглашение поохотиться на зайцев в свете фар. Мы гоняли на «жигуленке» по очень ровному бездорожью. Несколько раз в свете фар машины появлялся убегающий заяц. Гремели выстрелы из двух ружей, но безрезультатно. Потом мы заблудились и только через час по зареву от костра в лагере нашли своих.
На следующий день, возвращаясь в Ахтубинск, мы остановились на берегу небольшого озера, берега которого зеленели высокой осокой. Когда большая вода разлившейся Волги уходит, рыба собирается в самых глубоких местах. Они-то и образуют множество озер в дельте. Здесь мне продемонстрировали особую технику ловли раков. Один молодой человек с большим пластиковым мешком заходит по грудь в воду, расправляет его и ждет. В это время другой в маске для подводного плавания и кожаных перчатках ныряет рядом в сторону большей глубины. Там на песчаном дне он видит скопление раков. Загребает их в кучу двумя руками, всплывает и бросает этот живой шевелящийся комок в мешок напарнику.
Я тоже попробовал нырнуть немного в стороне. Увиденное на дне меня поразило. Раки сидели полукругом, как на собрании. А перед ними сидел самый крупный — «председатель» и смотрел на них. Пришлось мне нарушить их идиллию и всех отправить в мешок, который скоро оказался полным. Тут же на костре в большой кастрюле раков начали варить. Ну и вкусны же они были.
В составе Государственной комиссии мне приходилось принимать дипломные проекты наших студентов в разных ОКБ в Москве и в ОКБ им. Бериева в Таганроге. Огромное число молодых парней и девушек стремились учиться, получить высшее техническое образование и занять достойное место в огромной авиационной индустрии Советского Союза.
Выход
По заказу руководства нового серийного авиационного завода в Ульяновске мы с сотрудниками экономического факультета проводили научно-исследовательскую работу по повышению надежности самого большого военно-транспортного самолета Ан-124 «Руслан». Поездки на гигантский завод в Ульяновск и в ОКБ Антонова в Киев оставили самые приятные воспоминания.
Огромное число высокообразованных и талантливых специалистов с большим энтузиазмом трудились над совершенствованием самых сложных и высокоэффективных самолетов. Что ими двигало? Только жгучее желание содействовать успеху их детища. Они на своем опыте знали, что если будет успех их самолета, то будут премии, новые жилые дома, детские сады, базы и дома отдыха. Они не задумывались над тем, кто и как будет использовать созданный ими новейший самолет. Если его покупают, то это прекрасно!
Как-то меня пригласили прилететь в Ташкент. Главный металлург серийного авиационного завода подготовил докторскую диссертацию, которую он предполагал защищать у нас в МАИ. Он провел большую и нужную работу по анализу производственной статистики брака и разработал систему управления качеством на заводе. Полетели мы вдвоем с председателем Ученого совета, где планировалась защита. Прием нам был оказан по высшему разряду. Черная «Волга» в аэропорту, люкс в городской гостинице, экскурсия по авиационному заводу, где тогда выпускались военно-транспортные самолеты Ил-76 в специальной модификации для войны в Афганистане. Будущий доктор технических наук демонстрировал нам внедрение его научных результатов в производственных цехах. А доклад о диссертации и ее обсуждение было решено провести на заводской базе отдыха. Туда мы ехали на машине часа два мимо унылых хлопковых полей и по живописным ущельям гористой местности. Наконец на берегу горной реки появилось несколько современных белых корпусов за прочным забором. Это была база отдыха для руководящего состава Ташкентского авиазавода. Дух узбекского гостеприимства проявлялся во всем. Специально для нас заказанный плов и прекрасные узбекские вина содействовали плодотворному рассмотрению диссертации. Узбеки в то время относились к русским, а к москвичам особенно, с большим уважением.
Научной работой по совместительству занимались все преподаватели нашей кафедры. В то время очень модной была тема компьютеризации процесса проектирования. Создавались «системы автоматизированного проектирования» самолета. Теперь я уже был ответственным исполнителем темы автоматизированного конструирования деталей планера самолета и руководителем группы штатных инженеров кафедры. Заказчик платил деньги, и я в пределах договора мог привлекать к этой работе совместителей по своему усмотрению. Общению с компьютером учились все. И студенты и профессора. Нас в первую очередь интересовала технология получения на экране монитора графических изображений с последующей распечаткой на графопостроителе. Мы подбирались к компьютерным чертежам деталей.
Этим в то время занимались все конструкторские бюро и научно-исследовательские институты авиационной промышленности. Писалось уйма доморощенных программ, и на изготовление одного чертежа тратилось в сотни раз больше времени, чем при его разработке по-старому вручную. Кончилось все тем, что в ОКБ стали поступать закупленные на Западе современные мощные компьютеры с графопостроителями. А к ним прилагалось программное обеспечение, позволяющее выпускать не только детальные, но и сборочные чертежи. Оставалось только его освоить. Мои бывшие студентки в отделе фюзеляжа ОКБ Сухого с этим быстро справились.